Сзади за ней семенил Кузькин с ворохом женской одежды в руках и с многочисленными похабными комментариями в свой адрес от каждого встречного.
– Брось это! – Не оборачиваясь, через плечо сказала ему Зойка Три Стакана.
Кузькин немного посомневался, но всё-таки бросил в сторону ворох Зойкиной одежды и поравнялся с ней.
Они вошли в зал как раз в тот момент, когда депутаты кричали «Ура» на речь Живоглцкого. Она это приняла на свой счёт, прослезилась, взобралась на трибуну, отодвинула в сторону растерявшегося Живоглоцкого и обратилась с речью к делегатам:
– Сотни и тысячи лет вас секли розгами и ставили коленями на горох! Доколе? Сотни и тысячи лет дворяне и помещики сосали у трудового народа кровь! И дососались! Сегодня они не желают отдавать свою власть народу! Для этого они посылают вас на мировую бойню под названием «Война за Отечество»! Почему они сами не воюют с германцами? Почему они не наденут шинели и не засядут в окопах, а вместо этого в позолоченных фраках обедают в ресторанах? Почему они едят рыбу и запивают её алой кровью трудового народа? Потому, что власть до сих пор в их руках! Доколе? Доколе это будет продолжаться, я вас спрашиваю?
Делегаты съезда и присутствовавшие на нём не знали, доколе, и поэтому смущённо молчали, опустив глаза долу, спрашивая сами себя, а уж не они ли виноваты в том, что буржуи обедают в ресторанах и пьют кровь трудового народа?
Зойка Три Стакана продолжала грозно смотреть в зал, а делегаты начали впадать в отчаяние. Но тут Живоглоцкий, не желавший упускать инициативу из своих рук, закричал в наступившей тишине:
– Правильно! Долой! Долой Хренского и других буржуев!
И зал закричал, заволновался:
– Долой! И комитет временный долой и комитетчиков…
Желающих высказаться по этому поводу оказалось очень много. А пока они высказывались, Зойка Три Стакана с Живоглоцким и другими активистами отправилась в кабинет председателя исполкома, где они сели за круглый стол для совещания. Председательствовать на собрании остался Ситцев-Вражек под неусыпным контролем Кузькина, которому Зойка Три Стакана поручила бдить и не допустить «чего-нибудь такого, сам знаешь чего». Кузькин внимательно слушал выступающих, и время от времени комментировал речи выступающих шутками и прибаутками – и когда он успел выпить?
При этом Кузькин всегда ссылался на Карла Маркса, первую книгу «Капитала» которого он притащил с собой. Поскольку он прочитал только первые двадцать страниц, то цитаты сыпались из введения и нескольких страниц первой главы. Например, на предложение одного крестьянского депутата поделить всю землю поровну, ответил:
– Это, конечно, предложение. Фу ты, ну ты! Но ведь Маркс писал так: «Фигуры капиталиста и земельного собственника я рисую далеко не в розовом свете». Как бы и вашу фигуру, товарищ делегат, не пришлось бы нарисовать в розовом свете! Не всё так просто – взять и разделить! Присаживайтесь
