на складе-то!
– А в чём это не порядок?
– Да вот я-то знаю в чём! А ты что? Сам не видишь? Петли на дверях не ровные, да и вывеска не в том формате. Почему стена не украшена революционными плакатами? Почему двуглавый орёл на вывеске? Уж не повадно будет вам такие непорядки разводить! Это при старом режиме народ на всё глаза закрывал, а ныне всё иначе. Шалишь! Закрывать вас придётся за эти нарушения, если как-нибудь иначе не договоримся! А то и вовсе – в кутузку отправить!
– А знаем мы эти ваши штучки и шалости! Нас на мякине не проведёшь! Прошли царские времена, когда вы, мироеды, с нас взятки брали. Всё! Кончилась ваша власть – народная власть таперича нас в беду не даст. А ну, чиновная гнида, катись отсель!
Чиновная гнида катилась и не куда-то, а прямо в Совет с бумагой, соответствующей революционному духу, что мол, вот выявлены контрреволюционные старорежимные порядки на некоторых складах и лабазах! Двуглавые орлы у них, понимаешь, висят!
Хренский такую бумагу читал, хвалил чиновников за усердие и подписывал Постановление о закрытие того или иного лабаза, которое заранее готовили ему на подпись чиновники, а на следующее утро купцы, глядь, а их склады, лабазы и даже буяны опечатаны. А возле дверей, охраняя печать, милиция стоит во главе с Матрёшкиным, никого не пускает. А Матрёшкин молодец! С красной повязкой на рукаве, в новых сапогах и в кожаной куртке, в красных шароварах и с маузером в руке – ходит туда-сюда, ни с кем никаких разговоров не ведёт, только и говорит сквозь зубы:
– Не положено!
И милиционеры под его руководством так и норовят зазевавшегося купца штыком в задницу ткнуть. Милиция – это дело ответственное, абы кого туда не возьмёшь! Нужны люди надёжные, проверенные. Вот поэтому Матрёшкин, как только стал начальником отдела милиции, позвал в свою личную городскую милицию односельчан из деревни – с кем провёл детство, да из числа тех городских своих друзей, с кем вместе «горе мыкал», кто, как и он – «без кола и без двора». Все как один – молодые, сознательные, пролетарии – контру за версту видят!
Почесали купцы затылки, сбросились по красненькой, отправили ходоков к Копейкину с поклоном. А Копейкин, знай себе – посмеивается:
– То-то! – Говорит, пересчитывая красненькие. – Порядок он и при царском режиме, и при новом режиме всегда должен быть! Без порядку, – говорит, – всё в Тартарары полетит!
И Матрёшкину от чиновников за старание кое-что перепало, и его друзьям – милиционерам. Матрёшкин, было, сначала застеснялся брать деньги, но Копейкин его уговорил, мол, новая власть она же для людей. Милиционеры – тоже люди, а потому заслуживают он новой власти особое уважение и почёт в виде дополнительной мзды за старание.
Таким образом и политическая, и экономическая жизнь в Глупове стала устаканиваться. Матрёшкин поглядел на промысел чиновников и быстро сообразил, что может обойтись и без посредников. Чиновникам он дал «от ворот поворот», и стал заниматься реквизициями
