семью.
А ведь все, чего я хотела, это:
– чувствовать себя желанным и любимым ребенком в дружной семье, где царят взаимопонимание и уважение друг к другу;
– знать, что я в безопасности и мне ничто и никто не угрожает;
– быть уверенной в себе;
– нравиться себе;
– знать, что я неотразима и могу покорить весь мир одной своей улыбкой;
– чтобы меня ценили и гордились мной.
И для этого уже сегодня я могу:
• сказать себе громко и внятно, что детство давно закончилось, а значит больше нет необходимости быть лучшей и удобной, чтобы выжить и быть любимой родителями;
• взять ответственность за свою безопасность и жизнь;
• признать, что единственный человек, которому я должна быть удобна и нравиться, это я сама;
• сказать громко: “Я себе такой очень нравлюсь: взрослой, сильной и уверенной”;
• сама решать, когда и кому говорить “ДА”, а когда и кому “НЕТ”, кому улыбнуться, а от кого отвернуться;
• прямо сейчас улыбнуться себе со словами: “Я горжусь тобой, детка! Я горжусь нами. Я горжусь собой!”
Письмо 10
Здравствуй, Общество!
То самое важное Общество, которое формирует МНЕНИЕ!
Обида на тебя, великое и ужасное Общество, связывает мне руки. Мне даже кажется, что я физически ощущаю эти цепи вокруг своих запястий.
И я плачу.
Каждое мое утро начинается со слез и мыслей: “Опять проснулась?!”
Я знаю, что у других людей бывает куда больше проблем, чем у меня, но, видимо, я не настолько сильная, как другие.
Знаешь, Общество, когда я тонула, неотвратимо скатываясь вниз, ты, Общество, просто смотрело, иногда стыдливо отводя глаза.
А в другой раз, напротив, еще сильнее нажимало, да так, что не оставалось никакого шанса на спасение.
Я была ребенком…
Сегодня ребёнка до 16 лет даже не имеют права высаживать из общественного транспорта из-за отсутствия проездного билета.
Да, очевидно, что воспитанием детей должны заниматься родители, но я же не была виновата в том, что моим родителям было некогда этим заниматься.
Так должны в таких случаях реагировать учителя, соседи или не должны?! Скажи мне, Общество.
Это мои обиды, а точнее надежды и ожидания маленького беспомощного ребенка. И я понимаю, они не обязаны были оправдываться. Мне волшебника в голубом вертолете никто никогда и не гарантировал!
Ты оставалось безучастным к моим детским трагедиям, поэтому моя обида только обозлила меня тогда, и разрушающее поведение было моим протестом, моим вызовом, отчаянным криком о помощи, обращенным к тебе, Общество! Я сигналила, как могла. А ты, Общество, такое все из себя респектабельное, горделиво и презрительно проходило мимо. Мне кажется, я все детство была в аду.
А ведь все, чего я хотела, это:
– воспользоваться
