Помню, что это была толстая книга в глянцевой обложке с каким-то мужиком на ней. Эти слова почему-то до сих пор хранятся в моей памяти, хотя уже прошло немало лет. Нет, я не рос паскудно, даже напротив. Нормальная семья, все с высшим образованием, все в здравом уме и трезвой памяти. Однако родители всегда были на работе, и воспитывали меня, в основном, дед с бабушкой.
Дед – ветеран войны, уважаемый человек, полковник в отставке. Каждое 9 мая деда приглашали школы, детсады, различные фонды и советы, чтобы послушать его рассказы о войне. Надо отдать деду должное – он никогда не следовал устоявшимся догматическим принципам касаемо количества потерь и военных действий – резал правду-матку об отсутствии подготовки, кадров, оружия, о расстрелах НКВД и СМЕРШа, о полной неготовности к войне со стороны руководства страны и армии, в частности. В то же время он всегда чтил память и преклонялся перед величайшим подвигом русского народа, сумевшим преломить ход военных событий в нашу пользу и загнать врага в собственное логово, где и уничтожить. И его супруга – всеми нами любимая бабушка – земля ей пухом. Добрейшая, отзывчивая, прекрасная женщина, отдававшая всю себя, все свое время и добро своим родным и близким. Именно они заложили мне имеющиеся у меня положительные черты характера – отрицательные привились извне. Они воспитали во мне чувство долга и справедливости, любовь к своей стране, уважение к людям.
Однако после моего выхода во взрослую самостоятельную жизнь я всегда сталкивался с проблемой выбора между этими качествами и реалиями современной жизни. И нередко отдавал предпочтение проявлению именно отрицательных черт моего характера. Хотя, с другой стороны, кто вправе определить – отрицательное это или положительное, хорошее или плохое, белое или черное? Все субъективно по своей сути, а также имеет временной отпечаток. Вчера спекуляция преследовалась уголовным законом, сегодня – это гордо именуется индивидуальной предпринимательской деятельностью. Вчера продажа просроченного кефира была чревата судимостью – сегодня административным наказанием. Вчера Ленин был хороший, а сегодня плохой. Никто не может сказать, как будет расценено то или иное явление либо личность спустя время. И точно также никто не может объективно и справедливо осудить мои действия, вынеся им обвинительный либо оправдательный приговор. Ибо даже почитаемые десять заповедей могут нарушаться санкционированно, на законных основаниях, с компетентного разрешения государственных органов.
К слову о заповедях, религия всегда играла и будет играть значительную роль в любом обществе, в том числе и в русском. Считалось, что во времена правления КПСС она была искоренена путем разгрома церквей и ликвидации священников. Однако КПСС была не в состоянии искоренить веру в душе человека. И даже мой дед, будучи коммунистом и командиром батареи, носил с собой зашитый крестик и тайно, перед атакой, крестился в кустах и просил бога сохранить жизнь ему и его солдатам и победить в предстоящей битве. Хотя я не сторонник христианства и вообще какой бы то ни было религии в целом. По моему мнению, ни один священник или монах не в состоянии познать сущность того Нечто, что руководит вселенскими процессами. И никаких посредников между этим Нечто, именуемым Богом, Космическим Разумом – как угодно – и верой человеческой, душевной не должно быть, будь то церкви, святые отцы или пресвятая дева. Пожалуй, вера в Иисуса Христа – это единственное, к чему не смогла меня приобщить бабушка, даже, несмотря на мое тайное крещение в глухой деревне.
После окончания университета передо мной встал вопрос выбора работы. В принципе, этот вопрос был уже предопределен мною в школьном возрасте. Желая пойти работать именно в эту организацию, о которой из книг и фильмов у меня сложилось исключительно положительное впечатление, по-детски, наивно стремясь помочь людям, искренне веря в несуществующие идеалы, я выбрал свой путь. Я пошел работать в милицию.
День нулевой
1.
– Извини, Славик, все наши с тобой старания, увы, оказались тщетными. Начальник не подписал твои документы, – слова полковника Бубенца прозвучали для меня, как гром, среди ясного неба. – Я сделал все, что было в моих силах…
Я стоял, вытянувшись по струнке, словно был уже давно принят в ряды органов внутренних дел, и не знал, что сказать. Рассчитывая на должность юрисконсульта при Управлении вневедомственной охраны при ГУВД по Черноградскому краю, я бросил все силы после окончания вуза на изучение ранее ненужных мне Арбитражно-процессуального и Гражданско-процессуальных кодексов, потратив на это более полутора месяцев. И это при том, что мне уже вот-вот корячилась служба в доблестных Вооруженных силах России. Хотя, в отличие от остальных новоявленных лейтенантов запаса, которым выпадала честь служить два года, мне предстояло всего в течение года топтать в тяжелых кирзовых сапогах грязь и глину, крася заборы, строя дома генералам, получая тумаков от старослужащих – в общем, защищать Родину в рядах Вооруженных сил России. Солдатом же остался после того, как меня выгнали с военной кафедры за нежелание оплачивать
