Серпантин к Мертвому морю. Михаил Матушевский

      Лишь то, что вспомнит и диктует Муза —

      «трави канат», «швартовы отдавай»…

      Вновь, набирая тьму и рокот шлюза,

      свой дальний берег ближним называй.

      «Не уходи», звучало там негорько,

      под три гудка коротких из трубы,

      вдали закладывала свой вираж моторка,

      не удаляясь сильно от судьбы.

      Тянула «молния» (слегка) аппендицита.

      Из тех же лет кого я обниму?..

      Сужалась, пеной тающей прошита,

      даль за кормой. Мне помнить одному,

      как после вахты, взвинчен дизелями,

      врывался в явь и, как на слайдах сна,

      рассвет июльский плыл перед глазами,

      и занавеска билась у окна.

      Хранила поммеханика каюта,

      из всех искусств – русалку (ар-деко),

      мою матроску с пятнами мазута

      и тонкий штапель платья твоего.

      Полно рубцов на теле,

      а помнится иное —

      всю ночь мы песни пели

      и клеили обои.

      Моя жена в роддоме,

      твоя с детьми на даче.

      Цветы сменить на ромбы —