же. Дикому оборотню только с возрастом удаётся контролировать себя в обеих ипостасях, если доживёт до того возраста, а таких не так уж много. И это твоему деду, моему брату Ларсу, пришло понимание – учить человеческую половину в оборотне брать контроль над зверем. Как мы сейчас это делаем, ты знаешь, но в те времена был только один ребёнок, прошедший «осознание» – твой отец. А вот Листавия со своими дружками занимались разработками полного подчинения оборотней. Она и разъезжала по деревням в поисках подопытных. На нашу беду нашла нас. Когда случилась вся эта история, Ариту было около десяти лет. Он впервые перекинулся, именно здесь, на озере – и был результат, его зверь проявился в сознании… Когда мы оставили детей в соседней деревне перед дракой, Арит сбежал вслед за взрослыми, а потом увязался за погоней и всё видел. Видишь на той стороне холм с ручьём и водопадом? Рядом с истоком камень, а за ним спрятан ход в пещеру. Никому и в голову не приходило, что в этом чудесном месте творятся чёрные дела. В той пещере Листавия держала пленников – сына князя и детей некоторых знатных дворян. Ей удалось их захватить, когда они направлялись в какую-то увеселительную поездку. Когда мы искали ведьму в деревне, Листавия с Йортом были здесь, пытались заставить княжича написать письмо отцу. Из деревни Гронт прорвался к ним. Мы кинулись за ним в погоню и оказались тут. Листавия, Гронт и Йорт – их было только трое, а нас пятнадцать оборотней. Мы окружили их и потребовали, чтобы сдавались. Нам хотелось честного суда, не хотели быть братоубийцами! Наивные, мы ещё не понимали, как изощрён и подл разум ведьмы! Листавия всё-таки нашла возможность каким-то образом влиять на звериную сущность оборотня. Она смеялась и выкрикивала слова заклятия, полоснув ножом свою руку и разбрызгивая кровь. И случилось страшное!
Ррык мучительно застонал и, зажмурив глаза, затряс головой. Прикрыв ладонью глаза, продолжил прерывисто:
– Мы стали драться и убивать друг друга! Я помню безумную ярость, мысли не поддавались контролю… какое-то помрачение рассудка! Мы перекидывались и нападали на того, кто подвернётся, истово вгрызаясь в чужую плоть. Иногда несколько оборотней на одного, не разбираясь, кто перед тобой, друг или враг… или любимая, – голос дрогнул. – Я очнулся от пронзительного визга, осознал, что остервенело грызу человеческую кисть. Оторвал руку Листавии и, видимо, этим прервал действие колдовства. Ведьма с криком упала в воду, и её утянуло в глубину. Из живых я остался один.
Ррык замолчал, повесив голову.
– А… – мой голос охрип от долгого молчания. Откашлялся. – А Арит? Мой отец?
Я боялся спросить о Биаре.
– Арит спрятался за деревьями и наблюдал со стороны. На него заклятие подействовало, и он перекинулся в волка, но помутнения мыслей и ярости не почувствовал. Мы так и не поняли, по какой причине. Может, от расстояния заклятие слабеет. Может, сработало то, что у Арита было тесное общение со второй ипостасью, а заклятие действовало только на звериную сущность, человеческая же половина контролировала зверя. Он видел
