— Да, я он, — ответил Томми.
— Правда, что ли?
Томми водрузил ее на ноги — и тут же поймал, пока она не успела воткнуться носом в стену. На лице у нее бродила широкая дурацкая ухмылка. Вечером в какой-то миг ей на блузку попала кровь, губы тоже еще в крови. У Джоди был такой вид, словно ее отправили в нокаут. Томми попытался вытереть ей губы большим пальцем. Джоди на него дохнула перегаром так, что он поморщился.
— Томми, я тебя люблю. — И она обмякла у него в объятиях.
— И тебя туда же, Джоди.
— Извини, что я тебе по голове стучала. Я же, знаешь, только учусь свою силу обуздывать.
— Все в порядке.
— И что назвала тебя ссыкуном.
— Не бери в голову.
Джоди лизнула его в шею, слегка куснула.
— Давай займемся любовью, пока солнце не взошло.
Томми оглядел через плечо, какой разгром они учинили в студии в последний раз, когда этим занимались, и произнес такое, чему бы никогда не поверил сам. И он это говорит?
— По-моему, мне сегодня уже хватит. Может, лучше просто рухнуть?
— Ты считаешь, что я жирная?
— Нет, ты идеальна.
— Все потому, что я жирная. — Джоди отпихнула его и ввалилась в спальню, где споткнулась и свалилась ничком на изодранные остатки постели. — И старая, — добавила она. Томми это разобрал лишь обостренным вампирским слухом, ибо Джоди говорила с матрасом. — Жирная и старая, — уточнила она.
— От таких перепадов настроения, Рыжая, сама потом будешь мучиться, — тихо сказал Томми, укладываясь с нею рядом и не раздевшись.
А потом просто лежал рядом и думал обо всем, что им нужно сделать: найти новое жилье и переехать туда, но не днем, а кроме того, как им вообще жить дальше, чтоб было как можно незаметнее? Император все понял. Томми понял, что Император понял. Как бы Император ему ни нравился, это нехороший знак. Поэтому лежа вот так, беспокоясь, слушая, как на него орет подруга, Ч. Томас Флад стал первым в истории человечества вампиром, который на самом деле молился, скорей бы взошло солнце. Через несколько минут на его молитвы ответили. Солнце взошло, и они оба отключились.
Став вампиром, Джоди возненавидела это — как в сумерках, едва зажигаются фонари, у нее включается сознание. Без обалделого полумрака в мозгах между сном и бодрствованием, только — бам! добро пожаловать в ночь, вот твой список дел. Но сегодня было не так. Сегодня все было на месте — и сумерки сознания, и обалделость, и головная боль. Она села на кровати так быстро, что едва не кувырнулась с конца, но голова, похоже, за нею не потянулась, и она поэтому снова легла. С такой силой, что под затылком взорвалась подушка, и по комнате закружила метель пуха. Джоди застонала, и в комнату заскочил Томми.
— Эгей, — сказал он.
— Ой-ёй, — произнесла Джоди, схватив лоб обеими руками, словно чтоб мозги не выпали.
— Что-то новенькое, да? Вампирский бодун? — Томми разогнал в воздухе пух и перья у себя перед носом.
— У меня
