ласкал его волосы, шумел в ушах. Всё вокруг было величественно и романтично: там, где он вырос и учился, такой широкой реки не было…
– Глухой, что ли? – на плечо Григория легла, чья-то тяжёлая ладонь. От неожиданности он вскочил с бревна и обернулся. Отступил шаг назад, не замечая, как волна лижет его ботинки. Перед ним стояли двое в чёрных спецовках, с нашитыми номерами на нагрудных карманах. На их плечах громоздились ядрёные берёзовые колы, предназначенные, отнюдь, не для борьбы с комарами.
– Ты из воды-то выдь, – оскалил щербатый рот низкорослый с бледным лицом незнакомец, – простудишься ненароком, а нам за тебя еще срок накинут. Ну, чего струхнул? Неужто мы такие страшные?
Григорий, молча, вышел из воды, настороженно поглядывая на странных мужиков. Другой, на вид постарше и лицом покруглей, тяжело вздохнул, присел на бревно, положив кол рядом с собой.
– Слышь, начальник?.. – обратился он к Григорию.
– Я – не начальник. – Робко поправил тот.
– Так будешь им. У тебя печать с диплома на лбу просвечивает. – Усмехнулся круглолицый. – Папироски не найдется?
– Н-нет… вот. – Похлопал себя по карманам Григорий. – Дома забыл… – О том, что никогда не курил, признаться не решился. Присел на бревно и тот, щербатый.
– Надоела, вишь, махра-то. – Пояснил он. Но, всё равно достал кисет, ловко свернул «козью ножку». Прикурил, несколько раз глубоко вдохнул едкий дым и передал цигарку своему товарищу.
– Да ты присаживайся, начальник. В ногах, как и повсюду, правды нет.
– Ничего, потопчусь. – Ответил Григорий, для чего-то цвыркнув слюну сквозь зубы.
– Тоже верно. Сесть всегда успеешь. – Ухмыльнулся щербатый и миролюбиво передал смрадно чадившую цигарку Григорию. Тот, на всякий случай подобно им, глубоко затянулся и… сразу же об этом пожалел – вырвавшийся из груди кашель, казалось, разорвет её на части.
– Говорю, что хреновая в нашем ларьке махра… – круглолицый, поднявшись с бревна, шагнул к Григорию и похлопал его по спине, – пополам с опилками. А, как теперь на воле, жратвы хватает?
– Да, хватает. – Поняв, что никакого зла ему причинить не желают, Григорий осмелился спросить. – Сами-то откуда будете?
– Из тех самых ворот, откуда весь народ. – Съязвил щербатый.
– Зачем хамишь, Хилый? – одёрнул того круглолицый. – Буксир видишь? Нам работу тянет.
– А вы, значит, от нее сбежали?
– Скажешь тоже. Зачем бежать? Нам по году осталось… Бегут те, у кого дело, какое не терпит отлагательств, либо «петухи». А мы сейчас в поиске. Улетел один «гребень»… Случаем не встречал, в такой же робе?
– Нет, не встречал.
– Слышь, Лорд? Лодка, вроде… – зашептал Хилый.
Было видно, как от острова-корабля, отчалила лодка. Белые весла с каждым взмахом, мелькали над темной водой. С её приближением послышался скрип расхлябанных уключин и
