к лестнице. Стараясь не издавать лишних звуков, я спустилась вниз.
Вывернув на первый этаж, я вновь увидела черную фигуру. Вблизи этот человек, кем бы он ни был, казался еще более необычным. Высокий силуэт в черном плаще, колыхающемся при каждом шаге. Длинные черные волосы с несколькими тонкими косичками были собраны в хвост.
Следуя за Серафимой широким шагом, человек больше был похож на надвигающуюся бурю. Девушка не оборачивалась, но и шагу не сбавляла. Я тихо следовала за ними.
Они завернули за угол и остановились у лестницы, противоположной той, откуда спустились.
Я осталась за углом и прислушалась. Несколько секунд стояла гробовая тишина. Я аккуратно выглянула из своего укрытия.
Это был мужчина. Яркие черты лица, черные глаза и острые скулы дополнял еще один мистический элемент всего образа – ото лба к переносице был нарисован треугольный символ. В целом мужчина источал колорит средневековой готики. Но ухмылка на его лице и пристальный взгляд на девушку внушали легкий страх.
Серафима молчала и не шевелилась.
Не снимая с лица хищной улыбки, мужчина начал говорить.
– Полагаю, ты уже знаешь, кто я.
Голос мужчины, вопреки его лицу, был спокойным.
Но даже из-за угла было слышно дыхание девушки.
– Я плохо понимаю, что вы имеете в виду, – сказала она. И все бы ничего, если бы в последний момент голос не дрогнул.
– Тише. Тебе не следует бояться. Я ничем тебе не угрожаю. У меня есть лишь просьба.
Мужчина сделал шаг в сторону. Как раз к тому углу, за которым я и стояла. Я затаила дыхание.
– Передай Елеазару, что я настоятельно прошу прекратить ваши действия. Попадая на Землю, вы вот-вот разрушите баланс Мироздания.
После небольшой паузы девушка, казалось, осмелела.
– Мы всего лишь спасаем того, кто к балансу Мироздания никакого отношения не имеет. А вот вы, покушаясь на его жизнь, противоречите собственным принципам, – сказала девушка твердо.
Мужчина усмехнулся.
– Во-первых, моим принципом никогда не было сохранение вселенской гармонии. Во-вторых, того ребенка вам все равно не спасти. Пророчество уже оглашено. И, следовательно, он принадлежит мне по праву.
Я, окончательно забыв про осторожность, начала задумываться над словами мужчины. Бред какой-то. Но что-то в его голосе внушало этим словам реальный смысл. Из раздумий меня вырвал голос девушки.
– Елеазар считает иначе. Ребенок, кем бы он ни был, принадлежит Земле. А значит, никому из хранителей он неподвластен, – она сделала глубокий вдох. Ее голос вдруг стал тихим, жесткость пропала. – Это же ребенок! – залепетала она. – Ну проявите же человечность! Он не виноват, что нужен вам! Оставьте в покое невинного человека! Неужели вам недостаточно, что из-за Темных душ гибнут стражники?
Девушка вдруг замолчала. На несколько секунд воцарилась тишина. Но позже мужчина заговорил вновь.
– Смелые слова, Серафима.
