На пятый день утром тётя вышла покормить любимых куриц и увидела, что Мони на столбе нет. Она решила, что он подох, замёрз и свалился под столб. Она сходила под столб, но своего чёрного-мохнатого там не обнаружила. Когда она вернулась к крыльцу своего дома, Моня вышел к ней, беззвучно открывая рот. Тётя поняла, что он лишился голоса, и это плата за трусость. Вероятно, кот на столбе стал впадать в обморочное состояние и, уже не владея собой, с него свалился и при ударе о грунт очнулся.
Сидящих на столбах в старину называли столпниками и молчальниками. Таков и тётин кот.
Мы обернулись на него, а он уже терзал у забора пойманного воробья. Воробей был весь в крови, но ещё пищал и пытался ускользнуть по яркой изумрудной траве. Моня придавливал его лапой и отпускал, как всегда играют кошки. И снова придавливал.
Я обратила внимание, что на кусте рябины, росшей во дворе, не алеет ни одной ягодки.
– Нно! – сказала тётя. «Но» по-нашему означает «да». – Нынче пошто-то везде рябины стоят без ягод. Как-то даже не по себе от этого.
Алексей проснулся около шести утра и, взглянув в окно, увидел медленно подъезжающий «Порше» Нины. Она позвонила в его номер по внутреннему телефону.
Вскоре он уже шёл к машине. Нина предложила ему кофе в термосе и бутерброды и сказала, что Александр Игоревич заседал в ресторане с друзьями чуть ли не до пяти утра, и она улизнула из спящего дома потихоньку, ведь он собрался сопровождать их. Она взяла с собой две видеокамеры, дозиметр, громкоговоритель, вальтер п99, спутниковый телефон, трос. Всё, что пришло ей в голову. Алексей молча напился отличного кофе, и они поехали по просыпавшемуся солнечному Славлю.
Они долго молчали, раздумывая о том, что древний город с его старинными храмами и башнями, и сверкавшими разноцветными отражениями новыми высотными зданиями скоро перестанет существовать, поглощённый концентратом неизвестного происхождения.
– Как вы думаете, Нина, может быть, нам взять пробу этого чёртова крема? Или не стоит?
– Я тоже думаю об этом. А если это – живой организм, и ему это не понравится?
– Да, да! И, потом, мы не приближались к нему вплотную. И, приблизившись, окажемся беззащитны перед поглощением…
– Риск большой. Утром я позвонила в Окио, на восток, чтобы нечаянно не потревожить кого-нибудь на ещё спящем западе. И в Окио никто не ответил. И в Ангкоке. Я там бывала, у меня сохранились телефоны служб.
– А я вот никуда не звонил. У меня что-то случилось с телефоном. Мои домашние, наверное, уже беспокоятся.
– Позвоните им с моего!
– Вот что-то не хочется! У меня ощущение, что я внутри себя затаился для чего-то, что так надо.
– Меня же больше удивляет, что я особо не волнуюсь. Неужели мы, люди, до такой степени зачерствели, что нас ничего не касается, что не с нами?
– Вы, Нина, не учитываете
