Вершинин, Саша.
– Что значит «не нужно»? – Артур поднял густые брови. – Даже не выпьешь шила с нами?
У Сашки в голове затрепыхались основательно подзабытые дядины рассказы. «Шило» в них точно упоминалось… вот только что это было такое? Кажется, что-то даже хлеще водки – и моряки эту загадочную крепкую субстанцию глушили по любому поводу…
А, без разницы.
– С удовольствием с вами посижу, – он опустился на койку с краю, рядом с Артуром. – Но пить не буду, я вообще не пью.
Лёха прищёлкнул языком.
– Может, ещё и не куришь? Матом не ругаешься?
– А что смешного? – Сашка поднял подбородок. – Да, не курю, и не ругаюсь… почти.
– Вот это правильно! – тяжёлая ладонь Артура хлопнула его по плечу с размаху. – У нас на флоте матом не ругаются. У нас матом, блядь, разговаривают. А пить никто и не собирается – по глотку, и баста. Напиваться в автономке – со смертью шутить. Лёха, – он пихнул приятеля в бок, – сгоняй в свою каюту, принеси минералки. Сашкину мы в дело пустили, надо же ему возместить.
– Понял, – Лёха улыбнулся уголком рта, вышел. Артур подвинулся к стенке, вытягивая ноги.
– Хорошо у вас тут, – волосатый локоть расслабленно лёг на тумбочку, и Сашка потянулся отодвинуть стеклянную рамку, оказавшуюся в опасной близости от этого локтя. – Не боись, не задену. Дай посмотреть-то.
Беззвучно вздохнув, Сашка протянул ему фотографию.
Смуглые пальцы скользнули по стеклянному ободку, Артур бережно подставил вторую ладонь. Полные губы тронула мечтательная улыбка:
– Класс. Это сколько тебе тут, лет десять?
– Ага, первый раз на рыбалке, – Сашка улыбнулся в ответ. – Дядя Слава нас с Алькой учил.
– А, вон он, вижу, с шампуром, – Артур хмыкнул. – Ишь ты, а говорят, адмиралы на свет появляются сразу с сединой и орденами.
– Возле камышей, видишь, удочку сматывает – Алька. Никак не могла научиться подсекать – а потом больше меня наловила!
– Сестра твоя?
– Ага, мы двойняшки.
– Жёлтенькие, как одуванчики, – засмеялся Артур. – И штаны на коленях оба порвали, ты глянь. От мамки-то влетело потом?
– Нет.
Артур поднял взгляд – карие глаза смотрели мягко, цепко. Помедлив, он протянул Сашке фотографию.
Сашка машинально опустил её на тумбочку, придержал ладонью.
– Мы у дяди Славы жили. Мама в Малаховке осталась.
Покосился на Артура – тот кивнул, показывая, что слушает.
– Он раньше на Севере служил, писал маме иногда. Она нам пару раз фотки показывала: вот это ваш отец, а вот его брат – Слава, военный моряк. Потом его в Питер перевели – и он сразу к нам. Стоит в дверях, худой, белый – автономка была на четыре месяца, он уж потом нам рассказывал. А у нас еды – сухари на газете и блок жвачки, я её у одноклассника выменял на кепку.
– Херово, – протянул Артур. – А что мама? Употребляла?
