забрался под плед с недочитанным «Окончательным диагнозом». Эх, зря не взял с собой, интересно же, кто победит, молодой врач или старый, и что там с ребёнком, и как они будут разбираться с анализами…
– Александр Дмитриевич! – замполит требовательно смотрел на него снизу вверх. – Вы мне нужны.
– Нужен? – Сашка машинально улыбнулся.
– Кто-то же должен рисовать боевой листок корабля. Но к кому я ни обращусь – все заняты, и матросов мне выделить отказываются! Нам с вами, Александр Дмитриевич, придётся заняться патриотическим воспитанием личного состава.
Ну, в конце концов, почему бы и нет? Всё лучше, чем сидеть без дела одному – или чем потеть в гидрокостюме под бешеным взглядом командира дивизиона живучести Караяна.
– Вы как никто другой, конечно, знаете о важности воспитания в матросах и офицерах высокой воинской культуры, – разливался замполит. – Наверняка ваш дядя, адмирал Станислав Андреевич Вершинин, рассказывал вам, как ему удавалось вдохновить, повести за собой бойцов несколькими точно подобранными словами о Родине, о подвиге, об отваге.
Мда. Судя по дядиным рассказам и умолчаниям, эти «точно подобранные слова» были сплошь однокоренными к известному слову из трёх букв, и про подвиги в них ничего не было. Но ведь вдохновляли же!
– Хорошо, что вы пришли на флот, Александр Дмитриевич. Журналистика – благородное призвание, но собственную кровь не обманешь, правда? И потом, настоящий мужчина должен быть так или иначе связан с армией, защищать свою страну. Я не удивлюсь, если после нашего похода вы пойдёте в военно-морское училище, чтобы вернуться к нам уже настоящим офицером.
После похода он выберется на твёрдую землю, встанет на четвереньки, чтобы уж точно не качало и не бросало из стороны в сторону, и поползёт как можно дальше от моря. А потом раскинет руки, ляжет и будет лежать, глядя в небо.
Ну а уж когда отлежится – поедет домой, к своим, серьёзные разговоры разговаривать. В глаза им посмотреть. Вот как одному хватило совести засунуть его сюда, а другому – глазами хлопать и не препятствовать?
– А вы настоящий мужчина, Александр Дмитриевич, и с военной косточкой, я сразу это разглядел…
Ой, всё.
Глава 5
Аккуратно прикрыв за собой дверь, Сашка поправил футболку, завернувшуюся под робой, и зашагал назад, к себе в каюту. Гальюн был одним из немногих мест на корабле, куда он худо-бедно помнил дорогу и не нуждался в том, чтобы расспрашивать встреченных матросов. Правда, пользоваться затейливой системой до сих пор было непривычно – перед тем, как Сашка нажимал на смыв, у него внутри всё замирало так, словно это была кнопка пуска ядерной ракеты. Ну да что ж, увидеть это никто не мог, значит, и стесняться не было смысла.
Во рту сохло. То ли что-то химичили с температурой в отсеке, то ли Сашкин организм так реагировал на глубину, но ему весь вечер было жарко и очень хотелось пить. Ничего, в каюте осталась бутылка минералки, стоит на тумбочке. Нагрелась,
