самыхнужных людей.
Когда я впервые не забуду ключи
от дома.
Когда издохнет моя
старая кошка.
Когда научусь уходить
не хлопая дверью.
Вот тогда
я проснусь однажды утром
20 июля 07 года
и пойму,
что именно ты,
и что, похоже, навсегда,
и что теперь безвозвратно,
и абсолютно плевать
на кого-то
кроме.
Цветы
Эти цветы в вазе на кухонном столе в чужом доме с видом на католическую часовню, где по выходным юные музыканты торчат под басы, а дети бегают по аллее и не взрослеют. И рвут с клумб своих жизней новые цветы возможностей, забывая поставить их в тонкую вазу из граненого стекла. В этом доме пахнет воскресным десертом, и чужая женщина готовит на плите в фартуке из льна с розами и ромашками и напевает под нос мелодию своей весны. Эта женщина – твоя свобода, а этот дом – твой дом. И он стоит с обратной стороны океана, и его обдувает другой на вкус ветер. Я знаю, что ты выходишь под утро и бредешь по этой алее, чтобы на миг почувствовать себя ребенком, у которого под окном цветет целая клумба пышных пионов. Ты знаешь, куда свернуть и как обойти перекресток. И где купить хлеба на ужин. Ты идешь, и в твоем воздухе, и на стенах твоего дома зацветают они. Неземных оттенков. И ты совершенен, когда берешь их губами и проносишь к порогу верной бродягой. Эти цветы никогда не завянут, пока на обратной стороне мира есть дом с пустой вазой и верой в их силу. Эти цветы никогда не завянут. Я верю в них. И пусть они цветут в твоем доме для всех, кого ты любишь. И для тебя.
Я не умру
Я не умру – яблоком круглым упаду с ветки,
на последнюю шлюпку к раю не опоздаю,
чтобы хромой и грязной приползти к истине,
за которую умирать не страшно, но так страшно жить.
Я не умру – ломаные гнутся во все стороны света,
и с точки зрения нашей седой планеты
проще отключать на одной половине солнце,
пусть даже на полсуток, другой половиной —
лицом к стеклу и людям – улыбаться и не думать.
Я не умру – это не слишком просто, когда за спиной
сплошная правда и тяга рыть глубже, чем смотрят
глаза и трогают руки. Потуги святых дев не нужны
небесам, а нужны слуги, верные слуги истин,
за которые умереть просто, но так сложно жить.
Я не пойду ко дну – солнцем круглым упаду тебе
на живот мягкий и буду спать так долго, что даже
кто-то в соседней койке пошлет меня к черту.
Я не пойду ко дну – во мне хватит нечистот, чтобы
всплывать на любой воде и упираться кривым носом
в тугое небо, что зажимает мне рот и нежно сует
свое дуло в горло, шепча сладким тембром:
«Эта ложка за Бога, все это в тебе за Бога».
А я не умру, хоть смех, хоть кровь из корня —
все это
