он тогда помог в одном пустячном, но, как я тогда думала, важном деле. В требованиях к поступающим в театральные ВУЗы, кроме владения музыкальным инструментом, значилось также наличие спортивного разряда. Я и спорт – это две вещи совершенно несовместные, просто из разных галактик. Плавание очень вольным собственным стилем и бадминтон спортом назвать совестно, а бумажка требовалась. И я её получила. Просто так, по-дружески, безо всяких там. О том, что якобы посещала туристический кружок и имею какой-то там самый маленький разряд, который никаких особых умений не предполагает и ни к чему не обязывает. Такую бумажку выдают всем пионерам, которые прозанимались в этом кружке один год. Те, кто более года, уже сдают на реальный разряд. Так что моя совесть, в общем-то, чиста. Тем более что кашу я варить умею. А уж заваривать – так меня поискать! И костёр могу разжечь, только эти умения появились совершенно независимо от туризма.
И ещё, что любопытно: при поступлении в мой любимый ВУЗ никто и не вспомнил ни про владение инструментом, ни про разряд. Они вообще ни о чём таком не подозревали, члены приёмной комиссии.
А в книжке-то ведь было написано! Вот и верь после этого людям! И книжкам.
* * *
Жизнь в то время была полна парадоксов. Не даром ведь в самой популярной передаче цитировали А. С. Пушкина: «О, сколько нам открытий чудных…» и т. д. И главное, «опыт, сын ошибок трудных, и гений, парадоксов друг»! Ведь каково сказано! «Ай да Пушкин, ай да…» Хм… Да.
Так вот, кого больше всех склоняли на этой работе? Меня. Кого тут же выбрали секретарём комсомольской организации? Тоже меня. Логично? Я думаю, тут налицо жестокая месть. Просто знали, что я этого терпеть не могу, всей этой тотальной политизации, вот и заставили ею заниматься.
То же было и в школе. Сначала не приняли в пионеры. Я была круглая отличница с поведением «неуд». Это нелогично, но нормально. Были же у нас тихие двоечники с примерным поведением. Я была этому очень рада. Не тихим двоечникам, а тому, что меня не приняли. Двоечникам я как раз была весьма не рада. Потому что пионеры после уроков ещё долго на собраниях заседали, а я и без того всё время сверхурочно с двоечниками была вынуждена заниматься (это называлось «подтягивать отстающих товарищей»).
Оставит учительница тебе трёх-четырёх оболтусов, сама уйдёт тетрадки проверять и лясы точить. Я их подтягиваю, а отстающие товарищи от меня между партами носятся. Я им про уроки, а они со мной кокетничают. Ну и приходилось брать в руки метровую учительскую линейку. За это и был неуд. В дневнике записали: «Бьёт мальчиков по голове и ругается плохими словами». Да вы что?! Какой мат?! Ни Боже мой! О таком и помыслить было невозможно. В третьем-то классе! Плохие слова были «сопля на палочке». Это я как сейчас помню. Ну, думаю, ура! Больше не будут меня мариновать с этими буратинами! Наверное, моя радость была слишком заметна, потому что потом вскоре
