Вдруг нашёл фотографию в рамке: «Погиб в сорок третьем».
Долго прадед смотрел с фотокарточки той пожелтевшей,
Изучая меня из-под савана десятилетий.
И мне вдруг захотелось увидеть, каков пролетевший
Ураганным огнём над Россией тот год сорок третий.
Я читал о войне, задавал многим людям вопросы,
Долго слушал рассказ помрачневшего хмурого деда –
Он рассказывал, пряча под маской небрежности слёзы.
И я понял, какою ценою досталась победа.
Содрогалась земля – без надежды, любви и без веры.
Растекалась война утонувшим в слезах лихолетьем.
И лилась в землю кровь без предела, конца и без меры,
Когда прадед с боями пошел на Смоленск в сорок третьем…
2000 г.
Новороссийск
Кресты
На грани тьмы за кромкой света,
Где ощетинились леса,
Где не бывает дня и лета,
Крик остаётся без ответа,
Кресты упёрлись в небеса!
В просторах северного моря,
Где с мачт срывает паруса,
Где шторм, с норд-остом дико споря,
Повсюду сеет смерть да горе,
Кресты вцепились в небеса!
Там, где, закрыв глаза рукою,
Ты слышишь чьи-то голоса,
Где не найти душе покою,
Где её травят грусть с тоскою,
Кресты вонзились в небеса!
13 декабря 2000 г.
Москва
Соловки
Упираются церкви в лазурное небо крестами,
Еле держат на хрупких сечениях весь небосвод.
Свежий северный ветер небрежно играет листами.
Сквозь неровные кроны румянится тихий восход.
Я глаза поднимаю к глубокому ясному небу.
И теряется взгляд под брезентом тугих облаков.
И рука тихо тянется к тёплому свежему хлебу.
И, из банки, клокочет, стекая в стакан, молоко.
Я всем сердцем люблю эту древнюю русскую землю.
Я всем сердцем люблю этот всеми заброшенный край.
Я всем сердцем своим этот остров священный объемлю,
И душа погрузится в недолгий, но подлинный рай.
Только здесь я молюсь за свою непокорную душу.
Лишь отсюда начну тяжкий крест в искупленье нести,
И пройду до конца – не сверну, не предам и не струшу,
И найду тот покой, что я должен был в жизни найти.
11 июля 2002 г.
Соловки
Выше гор
Я вижу горы. Над ними – небо. Немое море ушло во мрак. Горят узоры на корке хлеба, которым горе дает нам знак.
К чему стремленья? К чему сомненья? К чему руины на островах, когда сраженья и пораженья нас всех зароют в холодный прах?
Мир хочет жизни. Мир хочет света. Он хочет ровно идти вперёд. В кровавой тризне искрит планета – и жарко так, что вскипает лёд.
Я поскользнулся, но не сдавался. Вокруг кишели бедой леса. Мир содрогнулся и разорвался, и уцелели лишь небеса.
Я не ошибся. Не просчитался. Я просто выбрал нелёгкий путь. Вооружиться я побоялся. Теперь обратно не повернуть.
21 июля 2002 г.
Новороссийск
Просторы
В краски золотистые
Поле запорошено,
И в стога душистые
Я валюсь подкошенно.
Так дурманит голову
Брага чернозёмная,
Что и крест из олова –
Ноша неподъёмная.
Свет играет гранями
Крестика
