придется перенести. Я согласился. По манере речи было похоже, что в первый раз мне звонил муж Эрика. Понимая, что Коулманы не уверены, можно ли мне доверять (ведь я работал на ЗСЦ), я очень боялся встречи с членами этой семьи.
Во время недельного перерыва я долго думал брать или нет новую семью. «Розовые» семьи имели свою специфику, из-за которой работать с ними было крайне затратно по ресурсам. Я не был уверен, что моих резервов в этом случае может хватить. Невротизация в таких парах всегда превышала средние показатели, и снизить её просто-напросто не всегда удавалось. А без этого весь рабочий процесс превращался в ад. Кроме того, я сам когда-то имел «розовую» пару, из-за чего мог, так или иначе, проецировать свои переживания на посторонних людей, что также могло отразиться на моей работе. И самое плохое было в том, что, если бы я взялся за этот случай, мне пришлось бы врать Защите семейных ценностей. Это сказалось бы и на мне самом. Как-никак я работал на эту организацию.
Меня уговорила взяться за это Юнис, вечно влезавшая куда не нужно и любящая вставлять свои два цента в любое мое дело. Правда, именно она сказала, что только я могу понять такую семью и помочь, имея за плечами определенный опыт.
– Ты ведь понимаешь, что кто-то другой спокойно про них сообщит в ЗСЦ? Или ещё куда-нибудь! Представляешь, каково им! Ты же не забыл про свое обещание? – последний аргумент сестры был выстрелом в яблочко.
Она знала, что я мог не говорить о чем-то, если меня прямо не спрашивали, даже несмотря на то, что сам работал на Защиту семейных ценностей. Поэтому ко мне и обращались «розовые» семьи в надежде, что я не скажу лишнего. По крайней мере, так было раньше.
«Ладно. Если не смогу помочь, попробую найти другого специалиста, которому можно доверять», – уверил я себя, как это делал в ситуациях с пропадавшими клиентами. В этот момент я начал испытывать амбивалентные чувства, ведь я, так или иначе, рисковал, берясь за подобное дело по своей инициативе.
Эрик не обманул и действительно пришёл в выходной день вместе со своей семьей. В тот день дверь моего кабинета резко распахнулась, громко и неприятно ударившись о стену. Впервые ко мне врывались вот так, и я даже растерялся от подобного, оставшись стоять возле стола.
В кабинет вихрем ворвался суховатого телосложения парень. Одетый в мятую футболку, поношенные брюки и потрепанную кожаную куртку, гость напомнил мне огромного бродячего пса из далекого детства: такой же побитый жизнью пройдоха.
Глаза парня улыбались, словно назло всему миру, сверкая азартом. Это ещё больше напомнило мне нашего с Юнис лохматого друга. Он всем также нагло улыбался своей пастью, виляя хвостом и канюча съестное у ребятни в округе. У меня даже чуть не вырвалось слово: «Агасфер!» К счастью, я сдержался. И лишь по небольшой седой прядке в длинных растрепанных волосах посетителя я понял, что незнакомец давно не подросток и даже не юноша.
Промчавшись через весь зал, он подлетел ко мне и, протянув руку, протараторил:
– Здрась.
