где-то внутриклокотало.
За то, что
не тратили время
на споры —
его и без них,
как всегда,
было мало.
Спасибо за то,
что дышал
этим ветром.
Спасибо за то,
что во сне
приходила.
За то, что
мгновение
не был я смертным.
Спасибо за то,
что так нежно
убила…
Смотри!
Смотри!
Сколько вокруг
огня!
А у меня —
ничего. Внутри
пустота и холод:
абсолютный ноль —
минус двести
семьдесят три.
Жжет…
А что она? —
Сама себе лжет
каждый день,
и искренне верит,
что это —
не в счет.
Время не лечит…
Так что же, придется
взвалить этот камень
на плечи
и дальше идти
никуда,
зубы сцепив
покрепче?
Нет, вырвусь!
Или сорвусь,
за два шага
до самой
последней черты —
ну и пусть…
Но кто же,
если не ты,
будет рядом?
А значит – спасусь!
Смотри!
Сколько вокруг
огня!
А у меня
ничего внутри,
кроме тебя…
Полетали – и хватит
Полетали – и хватит:
Полетов больше не будет.
С размаху об землю —
Посадку, люди!
Каким было небо? —
Седьмым. И оттуда, казалось,
Земля была ближе —
Свода касалась.
Помечтали – и ладно:
Сказка должна закончиться.
С матом выдаст пальто
Гардеробщица-склочница.
Полетали – и хватит:
Второго шанса не будет.
С размаху на землю —
Из ангелов… в люди…
Боже, как же прицельно
Боже, как же прицельно
ты бьешь
словами по мне!
Да так, что я,
изначально цельный,
осколками рвусь
к глубине.
Разбит на части,
на половины
других половин.
Застрял, как рыба
в зубах железных
коварных мин.
Боже, как невыносимо
сдавило
спазмами грудь!
Тепла в глазах
не хватит на зиму —
придется до марта
уснуть.
Но с первым солнцем
обратно в стаю,
и встану в строй.
И ты мне скажешь:
«Я возвращаюсь,
хороший мой…»
Выдохнул
Выдохнул
с хрипом,
глаза
