мысли.
–Не совсем спасаешься, – ей показалось, что он улыбнулся. – Тебе здесь придется изрядно потрудиться.
– А когда я успела здесь побывать? Я такого в своей жизни не помню.
Агата лихорадочно искала подтверждения своей догадке, что все это грандиозный розыгрыш. А может ей подсыпали какой-нибудь галлюциноген, и она заблудилась в воспаленных фантазиях отравленного мозга? Тут же по теме, вспомнилось кое-что услышанное от их эрудированного экскурсовода. Оказывается, отбиваясь чадом инквизиторских костров от привидевшихся бесов, средневековый люд массово галлюцинировал, в то время как настоящие бесы костры эти раздували, да дровишек в них подкладывали, нашептывая мерзость вроде «молота ведьм» в уши их авторам. И виной тому был ржаной хлеб со спорыньей. Той самой, из которой позже был синтезирован ЛСД!
Похоже, что для Мастера ее мыслетворчество загадкой не было. Он смотрел на нее, как в раскрытую книгу. Напомнив девушке о травмированном плече, которое чудесным образом пришло в норму за одну ночь, добавил, заранее, улыбаясь ее реакции:
–По твоему времени ты здесь лечилась около месяца.
–Сколько?! – Агата чувствовала, что совсем запуталась, слишком насыщенная выдалась ночка, а выловить из этих странных объяснений хоть что-нибудь толковое было сложно в таком состоянии. – Мне уезжать скоро – жалобно промямлила она,– и совсем уж невпопад добавила, – у меня же работа.
– Это пусть тревожит тебя меньше всего – вкрадчивые интонации его голоса, проникая в нее, убаюкивали. – Ты сейчас в мгновенье от своей смерти. И если бы я тебя не выдернул из твоего забытья, то, скорее всего, по результатам вашей девичьей разборки, завтра горничная обнаружила бы твое бездыханное тело, лежащим под раковиной.
И хоть смысл прозвучавших слов сильно разнился с тем, как они были сказаны, она смогла живо представить себе эту картину и ей она не понравилась. Сглотнув спазм в горле, несмело спросила:
– А потом, что было бы потом?
Мастер понял вопрос. Ей было важно узнать не предсказание личного будущего, а то, как развивались бы дальше отношения двух воющих «я».
–Да носились бы в межвременье друг за другом, пугая всех до скончания времен!
Агата не поняла, шутит ли он или говорит серьезно, но ей представилось, как две разъяренные женщины, словно ожившие иллюстрации большой книги, выясняют отношения между ее страниц. Нигде и никогда не находя себе покоя и пристанища. Вообще, все, что она узнала, находясь в этом странном месте, ее сильно растревожило. И особенное беспокойство вызывало само место, названное Мастером «Безвременьем». Не укладываясь не в одну знакомую ей модель описаний мира, это место стало ее убежищем на то время, пока она не научится отбиваться от враждебных нападок на себя саму. Она с какого-то неопределенного времени стала воспринимать ведьму не как свое отстраненно-далекое воплощение, а как близкую часть самой себя, привязанную кармическими путами
