как, например, по их словам, в отношении к императорам, изменяются и не применяются к беззаконию и между тем имеют такую силу, что не принимающие таких, как говорят они, приспособительных действий святых, то есть этих преступлений, предаются Церковью анафеме?
Отсюда следует не что иное, как то, что Бог изменяем и превратен; это подобно тому, как если бы кто прямо сказал, что Евангелие не проводит различия между спасением и погибелью. Как же – относительно всех людей и при всяком нарушении заповеди соблюдается икономия или относительно некоторых и при некотором? И какое основание, чтобы относительно некоторых и при некотором бывало так, а относительно некоторых и при некотором нет? Относительно же кого именно и сколь многих соблюдается икономия? Относительно одних ли епископов или и священников? Соборно совершаемая или и частным образом всякая? Если же относительно одних только императоров, то в отношении ли к одному прелюбодеянию или и ко всякому беззаконию? И как в отношении к императорам теряют силу заповеди Бога? Совершенно ли, как будто бы Царство Его получило конец, ибо и закон императора не теряет силы, пока не преемствовал ему другой император? Но и это еще требует разрешения, так как божественный апостол говорит: мужья, любите своих (136) жен, как и Христос [Col. 1080] возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее, очистив банею водною посредством слова; чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна, или порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна (Еф. 5:25–27). Как же она [Церковь], допуская теперь прелюбодеяние и сочетание прелюбодеев, а в другие времена другие подобные грехи, могла бы остаться без пятна и порока и не сделалась бы оскверненной? С трепетом говорю это. Пусть разрешат нам это нынешние «евангелисты», ибо они, допуская такие дела, называют самих себя Церковью Божией, а не принимающих этого признали противниками ее. Но поистине, как говорит пророк, юрод юродивая изречет, и сердце его тщетная уразумеет, еже совершати беззаконная и глаголати на Господа прелесть (Ис. 32:6).
Михианство – тягчайшая ересь.
Итак, это тягчайшая ересь, и можно здесь повторить слова блаженнейшего апостола: удивляюсь, что вы от призвавшего вас благодатью Христовою так скоро переходите к иному благовествованию, которое только есть люди, смущающие вас и желающие превратить благовествование Христово. Но если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема (Гал. 1:6–8). Ибо вопреки тому, что благовествовал не апостол, но Сам Христос, прелюбодейный собор проповедовал, что сочетание прелюбодеев, от которого происходит прелюбодеяние, и разнообразное послабление блудникам есть спасительная икономия. И это он постоянно проповедует делом и словом, хотя коварно и старается прикрыться, чтобы по уловлении обманутых опять возвысить своего корибанта[387]. Хитрого замысла его да избегну я, несчастный! Молю я, грешный, чтобы и вы избежали,
Корибанты (κορύβαντες; букв.: танцующие в хороводе) – участники культа Кибелы Фригийской, носившего экстатический характер; исступленность корибантов вошла в поговорки еще в античное время. Здесь корибантом преп. Феодор называет, несомненно, эконома Иосифа. –
