бодрый и свежий, готовый к труду и обороне. Но стоило ему вспомнить вчерашнее происшествие с Ольгой, как хорошее настроение мигом испарилось. Такая замечательная женщина…и как он мог?! … о чем и как теперь с ней говорить? Идиот! … а может все забыть? Ничего не произошло … Но она ведь не была пьяной, она все помнит . .. Нечего было соваться с услугами к пьяному мужику…но он уже не может ее забыть…кошмар какой-то…где она взялась на его голову…но я искал такую женщину…нашел… и что теперь? Наверняка она замужем … Но надо как-то разрубить этот узел, иначе все будет валиться из рук, он уйдет в водку. Это не простая интрижка, сердце подсказывает – он эту женщину не забудет. Надо идти…нет, постой, надо хоть что-то предварительно продумать … никаких «продумать», пока будешь думать, она уйдет, скоро конец смены.
Скляр наскорую оделся и вышел в коридор, прошел к конторке, где находилась дежурная. Ольга сидела, положив руки на стол и уткнувшись в них головой. То ли дремала, то ли плакала. Скляр осторожно тронул ее плечо. Она медленно подняла глаза.
– Олечка, – сказал Олег, виновато, как школьник, понурив голову и опустив руки, – прости меня, пожалуйста, идиота и дурака безмозглого … долго держал себя, а тут вдруг прорвало … это все водка.
–Зачем мне вас прощать? Идите с богом, – глухо, отчужденно сказала Ольга, не глядя на него.
– Ты не поверишь, Оля, – печально продолжал Олег, – но ты мне запала в душу. Вот в чем проблема.
– Я замужняя женщина, у меня двое детей. Что вы от меня хотите?
– Ничего, Оля, ничего. Видеть тебя хоть изредка – вот и все. И чтоб ты поверила, что я не такой, каким себя вчера показал. Затмение нашдо.
Ольга вдруг выпрямилась.
– Я к вам все сердцем, а вы? Считаете, что вам теперь все можно? Нет, мы тоже люди, хоть и бедные, – горячие слезы брызнули из ее глаз. Она закрыла лицо руками и продолжала тихо голосить:– мало вам…хотите все забрать…изверги…как жить…в речку бы бросилась …уходите, не хочу с вами говорить …пусть … пусть увольняют … я больше не могу… ради детей терпела … куда их теперь? Ох, горюшко- горе…
Ольга опустила руки, зажав их в коленях. Плечи ее продолжали содрогаться, она по-детски шмыгала носом и слегка покачивалась. Странное дело, слезы, что текли и текли по ее лицу, не делали его безобразным. Оно оставалось прекрасным в своей безутешности.
Улучив момент, когда Ольга затихла, Скляр тоже горячо заговорил:
– Солнышко, я сам себя не пойму, честное слово. Никогда со мной ничего такого не было. Ты так мне пришлась по сердцу, так понравилась, что мне хотелось задушить тебя в объятиях, забросать поцелуями…я сам не знаю, как это случилось. Я не хотел тебя насиловать, я хотел тебя любить. Я сам не знаю, как это получилось . … Конечно, пьянка, черт бы ее побрал. Но ты знаешь, смешно сказать, но я в тебя влип с первого твоего слова. Честно говорю. Делай со мной, что хочешь: зови милицию, посади меня, если тебе это поможет, я не буду отпираться. Но я искренне прошу: прости меня, ради бога. Я готов сам себя разорвать на куски …– Олег на некоторое время замолчал, давая Ольге время
