теперешней коррупции в высших эшелонах власти. Теперь чиновник сделает гневное лицо, если ему предложат в подарок 10 кг арбузов, и будет топать ногами и кричать, что ему предлагают взятку.
На фоне этой продуктовой экспансии ехал в Киев генеральный директор и решал уже важные для комбината вопросы в деловом рабочем порядке, но все равно запах привезенных персиков витал в кабинетах и помогал оперативнее решать проблемы. И на этот раз нашлось бы что везти, но Кирилюк терялся – кому? Все потонуло в бесконечных перетасовках и реформациях. После ликвидации министерства возник главк «Укрглавконсерв», который подчинили министерству пищевой промышленности, затем и это министерство расформировали, образовав общее министерство экономики.
Разобраться по телефону во всех этих сокращениях и укрупнениях становилось задачей невозможной. Конечно, нужда во всяких «указках» давно отпала, но надежда на помощь из Киева жила до последнего. Кроме того некто вышестоящий постоянно требовал информацию, справки о выполненных объемах, ассортименте продукции и так далее, создавая иллюзию, что это кому-то надо и кто-то продолжает контролировать производство консервной продукции.
Чтобы окончательно разобраться во всех хитросплетениях столичной политики, выяснить, кто есть кто и попросить помощи, Кирилюк решил, несмотря на скудость средств, посетить столицу на этот раз без прежней помпы. Он долго откладывал, колеблясь в душе и не веря в успех.
Собрался только в августе, когда положение было швах и откладывать дальше было нельзя. От него молчаливо требовали действий. Кирилюк взял в помощники только Герасима. Вместо привычного «СВ» взял два билета в купе. Удивился, узнав, что вместо привычного 19.00 поезд из Днепровска отправляется в 21.30.
В ночном Днепровске Виталий Семенович не бывал давно или ему казалось, что давно, потому что в последнее время он был невнимательным ко всему окружающему. Но сейчас, едучи на вокзал, он поразился мраку и беспросветности города. На улицах – ни души, везде темно, хоть глаз коли, только в районе центральной улицы Ушакова мерцали редкие фонари, желтые от слабого накала, какие-то чахоточные. Изредка промчится одинокое такси, вдалеке завизжат тормоза, и этот визг гулко отдается в ночной тишине.
В центре города чахлая реклама освещает жалкий пятачок площади перед парадным входом, а дальше густой дым мрака и неизвестности. Проезжали целые кварталы «черных дыр», где делали веерные отключения электроэнергии и стоял космический мрак и пустота. Если подъехать совсем-совсем близко, видны каганцы и свечи в окнах квартир. Апокалипсис? Ожидание атомной бомбардировки? Съемки фильма о налетах немецкой авиации? Нет, это наша действительность середины 90-х годов.
Безжизненный, полутемный вокзал, движение только в зале ожидания, здесь же работает единственный буфет, торгующий неизвестно чем, скорее всего подпольной водкой и сигаретами, остальное все для видимости. Пустые кресла зала ожидания,
