пик, и все соединены седловинами, будто волнистыми ламбрекенами, и как неровные зубцы на пиле они устремлялись вдаль. Горы держали на себе снег на самых макушках и в лощинах, редкие зелёные пятна растительности прорастали на крутых склонах серого камня, а внизу раскинулись прекрасные долины. Луга и леса, охваченные горами, с журчащими речушками так хорошо известны Арону всегда захватывали дух и поражали воображение.
Деревня осталась Деревня осталась за их спинами, спускаясь, путники не сворачивали ни к примыкающему лесу, ни к цветущим полянкам, а шли только по дорожке, иногда становящейся ступенями и сопровождавшейся боковым ограждением, чтобы никто не сорвался, залюбовавшись упоительным пейзажем. Вскоре их путь не только вёл вниз, но и заворачивал, как бы обнимая гору, и так перед охотниками открылся вид на иную сторону хребта и уже взошедшее солнце.
Лепо Лепота куда ни глянь, троица спиралью обогнула самый высокий пик и сравнялась с вершиной ближайшей горы. Тут дорога разветвлялась: шла и дальше кругами вниз и вывела б к долине с озёрами, куда Мирон ходит рыбачить, а ребятня купаться; и привела бы по крутому спуску в окрестные леса, где пастухи выгуливают свои стада, и выродились вепри; но по прихоти Арона они пойдут прямо – по деревянному мосту, укреплённому канатами, на который с мечтами взирал Арон.
Им суждено было исполниться Им суждено было исполниться, по мосту-то он переходил, веселясь, распевавши песни вместе со всеми жителями, ведь, несмотря на то, что все обитаемые земли под уклоном, на той горе находилась просторная лужайка да без глыб и впадин. Там устраивали игры, танцевали хороводом, по особым дням жгли чучел на счастье – забавы миролюбивых людей. И вот они достигли места различных гулянок и напрямик прошли его, сегодня не сюда так тщательно собирались путники. А держали они путь к гномьему лагерю.
Ох, громко ликовали низкорослые чудаки, предпочитающие не бриться всю жизнь, когда ушли от людей с высоким ростом и мнением о себе в горы и заглянули в пещеру полной благородных металлов, после отразившую бумерангом людские насмешки касательно особенностей племени гномов. Все народы выделяются чем-то, вот вспомнить тех же северян – все до последней головы светлые, голубоглазые, но встречаются и исключения. Гнома признаешь по некрупным размерам, ярким туфлям с носами, завернувшимися к ним самим и, естественно, по роскошной браде. Ухаживать за ней следовало как за женой, посему как по бороде узнавали издалека, или делали первые выводы. Как гномы наводили красоту из гущи волос – целая наука, лучше проскользнуть по периферии их бзика, уточнив только, что любимыми формами бород считались треугольные, снизу завязанные в пучок, или раздвоенные, концами собранные в два пучка или заплетённые в косу. Из-за внушительных различий, язвительных шуток, сравнений с детьми среди людей гномам тяжко, однако и последние не без греха – вредные до жути, а, может, это отзвук некоторым нечестивым людям. И завелось так издревле, что кочуют они племенами, о своих скрытых или отдалённых селениях только сами и
