громко крикнула:
– Мамочка, он уже закончил!
Анна Аркадьевна выплыла из гостиной, словно солнце, освещающее рано утром небосвод. Она возмущенно хлопнула в ладоши, зайдя на кухню:
– Батюшки, Ева, ты даже не предложила молодому человеку чай! Где твои манеры? Садитесь, дорогой, не спорьте. Выпейте чаю прежде, чем уйдете. Манюша, моя домработница, отлучилась на рынок. Но что же я сама не справлюсь, думаете вы?
Женщина, не переставая разговаривать, налила в фарфоровые чашки душистый напиток и поставила на стол тарелку с ярко-желтыми кексами. Ева села рядом с Марком. Намеренно не смотрела на него, чтобы опять не покраснеть.
– Кстати, я все сделал, можете не беспокоиться, – сказал парень, вдыхая ароматный чай. Такой он не пробовал никогда.
– Спасибо. Очень благодарна. И, конечно, щедро вознагражу. Но прежде расскажите о себе. Какая у вас семья? Где живете?
– Я один. Мои родители умерли давно. А живу я в квартирке под крышей в здании оперного театра.
Ева изумленно вскрикнула:
– В оперном театре? Разве это возможно?
– Да, там несколько малюсеньких квартир. Но мне одному разве нужно много? В этом есть большое преимущество: я слушаю оперу, не вставая со своей кровати.
Анна Аркадьевна удивленно подняла брови:
– А вы, однако, интересный молодой человек, прямо-таки романтический герой. Где же вы работаете?
– Второй день, как безработный. Александр Цвигун обанкротился, а вместе с ним и все работники его мастерской.
Женщина хлопнула в ладоши:
– Боже мой! Я знаю, о чем вы говорите! Несчастный Саша. Сколько горя он пережил со своим сыном. Сколько горя! Родился этот ублюдок (прости Ева, но как по-другому) сын Александра с золотой ложкой во рту. Ксения, покойная жена Саши, пылинки сдувала. А он вырос, горгуль, да начал пить и в карты играть. За несколько лет сгорел от вина. А долги все остались на отце. Бедный, несчастный Саша!
На кухне наступила тишина. Женщина нервно дергала плечами, все никак не могла успокоиться, а Ева представляла эту квартирку под крышей оперного театра. Как там должно быть здорово! Особенно в осенний вечер, когда за окном стучит назойливый дождь, а сквозь пол и стены пробиваются страстные и пламенные звуки «Кармен».
– Так что же, вы лишились работы? – озабоченно спросила Анна Аркадьевна. – Ну, так я попробую вам помочь.
Женщина уже успела оправиться от горестных мыслей, и опять наполнила воздух своей бурной деятельностью. Она схватила телефон, который стоял тут же на кухне, на маленьком столике и громко заверещала:
– Фаина, счастье мое, любовь моя. Ну, как ты?
Потом последовал бесконечно долгий монолог о несчастном Саше и его сыне-горгуле. Марк перестал слушать женщину и смотрел на Еву. Она крошила кекс, а потом собирала крошки
