Ева в тяжелом изумрудном бархатном платье. Плотно облегающее ее хрупкую фигуру, подчеркивающее высокую грудь, это платье сведет с ума. Оно опустит девушку с облаков и поставит на грешную землю, покажет страстную натуру и пробуждающуюся женственность. Больше не девочка, а великолепная женщина.
Марк торопился домой, чтобы скорей зарисовать эскиз и не забыть ни одной детали. А под кроватью в плотном мешке лежал отрез ткани глубокого и насыщенного изумрудного цвета. Все, что осталось от матери. Печальное и терзающее душу напоминание. Но Ева, лучшая из людей, достойна этой жертвы.
Парень влетел в квартиру и буквально упал на стул. Тяжело дыша, хаотичными движениями нарисовал будущее платье. И только после этого громко выдохнул, и лег на кровать. Горькая улыбка перечеркнула уставшее лицо. Пред глазами – она, в сердце – она, на губах – она. Щемящее чувство, даже боль. Разве такая любовь? Счастье только рядом с ней. Без нее – лишь далекие отголоски этого счастья.
Марк подошел к манекену, который пылился в углу, и поставил его ближе к окну в центр комнаты. Странный манекен, бракованный. Похоже, созданный для демонстрации женской одежды, но без груди, и с лысой головой. Марк нашел его на мусорной площадке возле черного входа в оперный театр. Кажется, костюмеры не смогли его приспособить ни для мужской, ни для женской одежды. Парень увидел печальные одинокие глаза искусственного человека и забрал его в свою квартиру. Если нужно было использовать манекен для пошива женской одежды, парень просто надевал на торс бюстгальтер и запихивал вату в чашечки.
Марк накрыл плечи манекена отрезом ткани – картинка ожила. Он представил Еву, танцующую в этом платье, счастливую и беззаботную. Парню не нужно было беспокоиться о размере наряда. Его руки до сих пор помнят прикосновения к талии и животу девушки.
Он работал всю ночь. Спать совсем не хотелось, потому что влюбленность стала источником, дающим энергию и силу. Марк сидел за столом на маленьком островке в бушующем море. Из-за страшной бури ко дну пошел корабль. Моряки в безумном страхе спрыгивали в пожирающую пучину. Ветер доносил обрывки бессвязных криков о помощи. Но портной не слышал и не видел, что происходило вокруг. Перед глазами – только швейная машинка, отрез ткани и безликий манекен. Все тело парня покрылось солеными брызгами морской воды, глаза покраснели и волосы растрепались от сильного ветра. И только, когда буря успокоилась, Марк сумел дойти до кровати и провалился в глубокий сон. И даже во сне Ева не покидала его.
Марка разбудил тихий стук. Он никак не мог прийти в себя. Сколько же он спал? Час или два, не больше. Парень со стоном встал с кровати и практически вслепую перешел комнату и открыл дверь. На пороге стояла Ева. Марк протер глаза длинными пальцами, думая, что это видение. Нет, не видение. Ева. Такая свежая и чистая, будто только что искупалась в лесном ручье. Пушистые волосы рассыпались по плечам. А на щеках и шее обязательный румянец. Марк разочарованно закряхтел – рядом с ней он выглядел, словно заплесневелый хлеб.
– Прости, я
