нас (шутя или серьезно!) встречать их, при возможности, на остановке трамвая и провожать мимо КПП училища. Несколько раз мы действительно встречались на остановке, причем абсолютно случайно. Дорога к общежитию практически не освещалась, и девочки побаивались темноты. А прохожих на улице в вечернее время, как правило, было мало, или не было никого. Улица почти всегда была пустынна. Жилых домов рядом с общежитием пединститута было всего два или три.
Кто-то из девочек спросил нас, почему мы не приходим к ним на танцы и пообещали, что будут встречать нас и провожать в танцзал. Я и раньше приходил к Лиле Романовой и своим одноклассницам на танцы, а остальные ребята с удовольствием приняли это приглашение. Пропускной режим в общежитии был жесткий. Вахтерши пропускали в танцевальный зал только приглашенных мальчиков.
Некоторое время спустя я пытался познакомиться с Тамарой еще ближе. При случайных встречах в парке, на танцах, на остановке трамвая, но она держалась на расстоянии. Как-то я осмелился и пригласил Тамару на танец (разумеется, с разрешения Лили). Кроме танго и фокстрота я танцевать другие танцы не умел. А два этих примитивных танца я освоил еще в Доме Культуры. Там нас никто не учил. Мы с ребятами просто повторяли движения танцующих пар. Естественно, девочек мы тогда не приглашали.
Сейчас Тамара согласилась и даже подсказывала во время танца, какие правильные движения я должен делать. Беседовали мы с ней на отвлеченные темы. Она расспрашивала меня об учебе в институте, о моём городке, а я – о посёлке Марьино (откуда она приехала), её подругах.
Потом на танцах я стал приглашать её все чаще. Особенно когда Лилю приглашал на танец кто-то из ребят. Тамара ни одного раза не отказала мне и стояла перед глазами все время. Думал только о ней. Наверное, еще тогда Лиля заметила мой повышенный интерес к Тамаре, но виду не подавала. С девочками из Корочи я танцевал тоже, но гораздо реже. У них были свои партнеры.
Меня, как всех влюбленных, потянуло на поэзию, и я посвятил Тамаре лирические стихи. Я дал прочитать ей стихи только через некоторое время, когда мы уже хорошо знали друг друга. Они ей очень понравились, и она отобрала их у меня. …Кстати, она хранила их вместе с важными документами всю жизнь. Иногда, роясь в паспортах, свидетельствах, дипломах, других бумагах, она находила мое стихотворение. На лице у нее при этом появлялась улыбка. Она читала его и молча, и вслух. Заставляла читать меня. Иногда спрашивала:
– Ты действительно тогда так сильно полюбил меня?
Подлинник стихотворения до сих пор хранится у меня. Я несколько раз пытался переписать и отредактировать стихотворение, но она не разрешала мне делать этого:
– Пусть останется именно этот вариант, написанный твоей рукой…
Так и хранится первый вариант уже 59 лет…
Я давно мечтал о нашей встрече
И она пришла сама собой,
В тихий и морозный вечер
Мы
