style="font-size:15px;"> Илья Иванович подозвал как-то сына пошептаться. Мужики в лесу были, на промысле. Луки изла́дили, зайцев бить. Вобче-то их нельзя ись, мягколапых, да чё тут сделашь? Да, может, где какая птаха попадёт. С тетиво́й хуже пришлось, где бабьи га́сники, где из портко́в вязки в ход пошли. Мало-мало стрелялось, да худо. Тоже, навык ведь надо иметь. Илья с Егором отстали маленько от арте́ли.
– Вот, Егор Ильич, нала́живаться станем – домой идти. Весны нам тут не видать.
– На смерть идти. Нас застрелят, баб вернут.
– А мы с Богом пойдём.
Отец понимал, что не в спор сын ему говорит, а в рассуждение.
– Как идти-то, тятя? Куда? Дома нету, дорогу не знаем… А Марие как?
Илья Иванович поглядел куда-то поверх деревьев:
– А потихоньку.
Авдотья, как услыхала, чё муж ладит делать, будто то́ко и ждала. Ум, конечно, ужа́хнулся, а в душе как просияло. Давно она приглядывалась к Илье, как он на молитве задумываться стал, ровно кого слушает. Видно положил Господь на душу – идти. Здесь всё одно пропадёшь, а так может и выгорит дело. Упал в реку, греби – и выплывешь, шевелиться не станешь – камнем на дно. Скоро снег падёт, боле ждать нечего.
Часов никто не знал тут, вставали и ложились по солнцу, дни на досочке царапали. Надо как-то было уйти до свету, но чтобы маленько розви́днелось. Как отошли от избы пода́ле, опну́лись на молитву. Господи, Матушка Пресвятая Богородица, святитель Николай, помогите нам, грешным!
Пошли в обратную сторону, туда, откуда их привезли, по про́секе. Дальше просек не было, это они изучили, пока жили тут. Видно, то их здесь и бросили, что ехать бо́ле было некуда, а то бы ещё дальше свезли.
– От Тобольска вёрст, я думаю, с полтыщи будет. До Покрова придём – нет? Навряд ли.
Разные пути выпадали казаку, а такого не было. Командиром сам себе, в полку половина – бабы, вместо карты – звёзды на небе да Ангел-Хранитель. Слава Богу, по светлу по глухим местам пробрались, к ночи из лесу на жило́е вышли. Перекрестясь, выбрали избёнку с краю, постукали в окошко. Не обрадовались, конечно, им, но пустили в сараю́шку. Овечки там, не шибко холодно. В сено зарылись, друг дружку грели, ночевали. Засветло хозяйка тихо́хоньку зашла к им, сунула пол-каравая да пару карто́вин. Велела уходить, мол, мужику своему не верю, как бы не выдал.
Пошли, благословясь, да́ле. Теперь жилого больше станет попадать, днём нельзя идти. Больше по опушкам, в поле-то наехать могут, далёко видать человека-та. Деревни по околицам обходили, кое-когда, перекрестясь, куда-нибудь шкря́бались. Кто руками машет на их, кто в окошко вкра́дче сухарей сунет и спрятатся. Раза по три пришлось сутками идти – нихто не обраде́л, не принял. В поле спать – замёрзнешь, огонь заже́гчи – увидят. Если где сено попадало, в ём прятались, пока не стемня́ется. Как-то увидали издалёка – скачут. Вон стога стоят, да не успеть зарыться-то. Бог послал овражек, кустами хорошо
