каждый раз, как идёт дождь. Ему не хотелось рассказывать ни о продуктовой карточке, ни о тараканах, заполнивших дом, ни о том как его матери не удаётся их истребить, несмотря на массу отравы, которая совсем не действует. И вообще, ни его родители, ни их соседи не разговаривают о литературе, а только обсуждают, где достать мыло или еду, которых хронически не хватает.
В тот день Энрике осознал в полной мере, какая пропасть их разделяет. И ему стало грустно. Марина явно заметила перемену в его настроении и сменила тему разговора; она стала расспрашивать о том, чем он занимался в течение последних трёх недель. Она слушала его с интересом и, в частности, очень смеялась над его рассказами о приключениях кубинских студентов в Москве. Особенно, о тех моментах, которые связаны с их ошибками из-за незнания русского языка и местных привычек. Марина никогда не бывала за границей, и встреча с Энрике и его друзьями была для неё первым в жизни контактом с иным миром, поэтому её интересовало абсолютно всё, и она задавала ему массу вопросов. Одним словом, с ней было приятно разговаривать; к тому же, она хорошо умела слушать.
Уже было поздно, но время в обществе Марины всегда бежало очень быстро. Свидание закончилось страстными поцелуями в густой тени затерянного в парке уголка, рядом с кустами давно отцветшей сирени. Волосы Марины пахли сосновой хвоей, и её ослепительно белая грудь выделялась на фоне загорелых за лето рук и плеч.
Вдруг, твёрдая рука девушки решительно остановила любовный энтузиазм Энрике.
– Ты никогда не признавался мне в любви.
– Конечно, ты мне ужасно нравишься, разве ты не видишь?
– Это не одно и то же, и для меня имеет огромное значение.
Энрике остановился, чтобы подобрать нужные слова и объяснить ей, что всё было не так просто. Потом сказал:
– Видишь ли, я кубинец. Мы не можем пожениться, это было бы ошибкой, понимаешь? Твоя жизнь сильно отличается от моей. У твоей семьи прекрасное положение, ты отдыхаешь летом на даче вместе с советской культурной элитой, у тебя есть частный преподаватель французского. Ты можешь представить себе, что означает жить на Кубе, в стране, совсем не похожей на твою, и где не хватает элементарных вещей, необходимых для жизни? Я не могу себе представить такую нежную и избалованную жизнью девушку, как ты, в условиях моей страны.
– Тогда почему ты за мной ухаживаешь? Чтобы заставить меня страдать? – Она помолчала минуту и продолжила: – А вообще-то ты когда-нибудь слыхал о декабристах? Это была группа русской знати, восставшая против царя в начале девятнадцатого века. После подавления восстания большинство из них было выслано в Сибирь навечно и обречено жить в нищете, в самых жутких условиях. Их жёны, которых не коснулось наказание, добровольно поехали за мужьями в ссылку. Меня воспитали на их примере.
Энрике молчал, ему было нечего ответить.
