рамки приличия были для него превыше всего.
Он окинул девушку внимательным взглядом, от белесых аккуратно уложенных волос до тонких щиколоток, торчащих из классических белых кюлотов. Строгий форменный пиджак с вышитым логотипом автосалона завершал ансамбль, а бейджик на ее плоской груди сообщал, что с ним разговаривает некто Лорейн Калиота, «ваш личный консультант». Но больше всего его поразил ее взгляд альбиноса: светло-голубые водянистые глаза, обрамленные белоснежными ресницами и бровями. Они притягивали взгляд, но тут же отворачивали от себя, пугая до отвращения.
– Добрый, – отмахнулась девица. – На какую сумму рассчитываете?
– Я, честно говоря, еще не понял, нужна ли мне машина, – смутился Дениэл, стараясь не смотреть ей в глаза.
– А со стороны показалось, что ты знаешь, чего хочешь, – выдала собеседница, наматывая свои белые волосы на белый палец, но тут же отбросила ненужное кокетство, которое, к слову, ей было совсем не к лицу. – Я Лорейн.
– Дениэл, – автоматически отозвался он, сам не понимая, для чего ему это знакомство.
– Для тебя, Дениэл, «Порше Кайен» одиннадцатого года, последняя модификация, сто пятьдесят «лошадей», – вспомнила работница салона о служебном долге.
– Любопытно, – пробасил он, стараясь забетонировать расшалившиеся нервы. – Может быть, однажды я созрею на него.
– Вот визитка, – сообщила альбинос, протягивая картонку. – На обратной стороне мой мобильный, если вдруг захочешь нечто особенное, вроде вон той детки.
Дениэл даже не взглянул в сторону «детки», ибо желание глазеть на автомобили в компании мисс Калиота пропало начисто. Было в ней что-то неприемлемое. Лорейн не клеилась и говорила строго по делу, однако чем-то она казалась вызывающей, даже вульгарной, похуже Лиз Харви. Вероятно, нестерпимой уверенностью в себе, настолько жесткой и непоколебимой, что страдало его собственное эго.
– Запиши его в телефон, чтобы не потерялся, – напирала новая знакомая, сопротивляться которой не нашлось сил.
Сжав челюсть поплотнее, Дениэл, словно послушный ишак, внес новый номер в свой смартфон, действуя против собственной воли. То ли он изначально не понял странную во всех отношениях девушку, то ли разочаровался в женском обществе окончательно, но желание поскорее сбежать из салона внезапно мобилизировало все его существо. Он вдруг понял, что не хочет ни «Порше Кайена», ни белоглазой красотки, ни вообще каких-либо изменений в жизни.
Дениэл смотрел на Лорейн и искал в ней стимул, чтобы остаться в салоне еще хотя бы на минуту. И вот он вскинул руку с часами к глазам, театрально воскликнув:
– Ого, уже половина пятого! Прости, мне срочно нужно бежать. Увидимся! – Махнул он девице и, не оборачиваясь, вылетел пулей из салона, ловко лавируя между натертых до зеркального блеска автомобилей.
Сдерживая подступившую тошноту от собственного
