Елизавета Сергеевна вспомнила о зяте.
Ей стало снова радостно при мысли, что ненавистный человек ушел. Какое счастье не видеть его длинной, тощей, деревянной фигуры, не слышать его нудных речей. А какое счастье обедать, пить чай, ужинать, сидеть в детской без него, без этого тягостного и совершенно ненужного третьего лица.
Но окончательно ли он ушел? А вдруг он вернется? Ведь его вещи ещё здесь… Ведь это ещё его комната. Было бы, конечно, хорошо убрать из комнаты все его вещи и сделать эту комнату снова своей, как это это было раньше. Елизавета Сергеевна даже мысленно прикинула, что именно можно поставить сюда из мебели. В детской тесновато из-за огромного шкафа, значит шкаф нужно поставить здесь. Потом сюда можно поставить один из книжных шкафов Николая Павловича. А еще можно сделать отдельный уголок из мебели и вещей Елены.
– Только бы он не возвращался… – от всей души вздохнула Модзалевская.
Прошло еще два дня. Зять так и не вернулся.
К вечеру через прислугу стало известно, что Лукомский ночует у своих знакомых, Рогачевых.
– Надо что-то делать с его вещами, что думаешь? – наконец не удержалась и спросила мужа Елизавета Сергеевна.
Модзалевский, все еще крайне удрученный, остался недоволен этим вопросом жены.
– Ничего не думаю, Лизанька… – поморщился он: – Не трогай их, пожалуйста. Они тебе прям покоя не дают…
– Да, не дают! – не унималась она: – здесь находится все его барахло: вещи, рукописи, больничные листы. Надо немедленно все это отослать ему. Еще будет говорить, что мы намеренно задерживаем его имущество!
– Куда мы их отошлем? К Рогачевым? Да почем ты знаешь, может быть, он уже не у них.
Елизавета Сергеевна почувствовала себя побежденной этим аргументом. Но на другой день было получено известие (опять таки через прислугу), что Лукомский перебрался в гостиницу. И Модзалевская опять возобновила разговор о вещах.
– Категорически нет! – заявил Николай Павлович: – Ты же знаешь как он болезненно все воспринимает. Не надо его лишний раз злить. Пусть сам забирает вещи, если ему это надо.
Только на второй день, после этого разговора, поздно вечером в квартире Модзалевских появилась какая-то таинственная личность и выразила желание повидать «барина или барыню»…
– Собственно вот, нельзя ли получить от вас вещи по этому документику? – заявила личность, протягивая мятую, в одном месте порванную, бумажку.
В бумажке этой, никем не подписанной и неизвестно кем отправленной, было написано: «Прошу вас выдать посыльному: 1) Три мох костюма, висящие в левом отделении гардероба. 2) Все белье из нижнего ящика. 3) Бумаги и документы, находившиеся в коричневой и синей папке.»
И больше ничего.
Елизавета Сергеевна самолично собрала все эти предметы из списка и, не спрашивая таинственную личность, кто она и откуда,
