досок.
– Что ты там высматриваешь? – в нетерпении бросил Майк.
– Я учусь играть, – ответила девочка. – Это легко… О! Как плохо они играют… Папаша Донаван проиграл партию через три хода… а этот, вот здесь, не заметил ловушку, которую ему подстроил Бранч.
– Прекрати! – прошипел Дадли. – В чем ты пытаешься нас убедить? Сама ведь всегда проигрываешь в морской бой! И научиться играть в шахматы за одну минуту, всего лишь наблюдая за игрой других людей, ты бы не смогла.
«Бог ты мой! – подумала Пегги, испугавшись. – А если она говорит правду?»
Не обращая больше внимания на своих товарищей, Соня вошла в кафе. Села за столик и потребовала шахматную доску, что вызвало смех у взрослых, потому что в Поинт Блаф малышка Левин не славилась живостью ума.
Майк схватил Пегги за руку.
– Ты веришь, что она… – пробормотал он.
– Да, – ответила девочка с тревогой в голосе. – Думаю, она их побьет, всех.
– Да что ты, – вздохнул Дадли, – это невозможно!
Но вечер прошел так, как предсказывала Пегги Сью.
Сет Бранч, презрительно улыбаясь, быстро обыграл всех других участников сеанса. Однако он перестал улыбаться, когда ему пришлось столкнуться с Соней, единственной, кто продолжал борьбу. Она потешалась над ним, предугадывала все его стратегические замыслы, обрекая на поиски защиты. Каждый раз, когда она громким голосом объявляла свой следующий ход, Бранч сжимал зубы.
– Он еще не понял, что это Соня, – заметил Дадли. – Вы слышали? Она изменяет голос, сообщая, как пойдет.
Учитель математики стал задыхаться. Капли пота стекали у него со лба, пачкая смехотворную повязку, которую он упорно не снимал с глаз.
Все взрослые, собравшиеся в зале, затаили дыхание. Репортер местной газеты без конца что-то записывал. Он переходил от одного человека к другому, пытаясь узнать, кто эта гениальная шахматистка, о которой он никогда ничего не слышал.
– Ничего особенного она собой не представляет, – шепнула ему одна из официанток. – Обыкновенная дуреха-школьница. Безмозглая тетеря. Непонятно только, как ей удается жульничать.
– В том-то и штука, – произнес журналист. – Она не жульничает!
Сету Бранчу вскоре был поставлен шах и мат. Униженный, обезумевший от злости, он сорвал повязку и так посмотрел на своего противника, словно обнаружил вдруг мерзкое чудовище по другую сторону шахматной доски.
– Соня… – пробормотал он. – Соня Левин!
И в его устах это прозвучало как жестокое оскорбление.
Он побледнел и закачался. Добежал, спотыкаясь, до двери и исчез в ночи. После его ухода толпа закидала победительницу вопросами по технике игры. Соня остановила всех с высокомерным видом. Она объявила, что завтра утром, здесь же, после открытия кафе, проведет пресс-конференцию. Ей с трудом удалось вырваться. Пегги Сью и Дадли пришлось вмешаться, чтобы остановить натиск поклонников.
– Как
