придавило упавшим краном, а сын выжил, дотянул до самостоятельности и даже, преодолев генетику, не сел, хотя все до одного его одноклассники загремели по уголовке.
Случайно попал на мента, исповедовавшего «дао», с поправкой на российскую глубинку.
Случайно глянулся капитану, набиравшему особую роту.
Случайно проявил недюжинные способности к внедрению в маргинальные сообщества.
Случайно раскрыл секту высокопоставленных зоофилов.
Случайно показал отменную выучку при заграничном вояже.
Два ордена…
Один не совсем заслуженный.
Не мог же я бросить раненого командира под огнем.
Да, Леонидыч придирался к мелочам, да, Леонидыч регулярно закладывал по-черному.
Но ведь притерлись, притерпелись, смирились…
Я, естественно, не хотел, чтобы взамен прислали какое-нибудь спесивое чмо.
Как известно, нервные клетки не восстанавливаются, даже после бани с ядреным парком и березовым веничком.
Три медали…
Не будешь же устраивать скандал, если за компанию включили в наградные списки.
Не посмертно ведь.
Внеочередное звание…
Так сдуру и в майоры произведут.
Ненавижу вспоминать прошлое и мечтать о будущем…
В общем, прежде чем отправиться в аэропорт, я посетил место общественного пользования.
Фотоаппарат пока что радовал только генерала, и я шибко не церемонился.
Объектив зафиксировал сантехнику во всей красе.
Писсуар отвечал требованиям кремлевской сотни.
Унитаз нуждался в доводке: сочилась лишняя водица и бачок нескладно бормотал что-то несусветное.
Теперь от глаз начальства не могло скрыться и это раздолбайство.
Я показал кафелю язык.
Теперь придется не только фиксировать чужие недостатки, а и контролировать свои поступки, слова, и может, даже мысли.
Хорошо, что всемогущий объектив направлен не в мою сторону.
Глава 8
Прерванное напутствие
В километре от грузового терминала аэропорта наш кисломолочный фургон поджидала генеральская иномарка – та самая, с фанерным попугаем, орущим про бдительность и приказы.
Я навел объектив на придорожный пейзаж.
Теперь Президент мог лицезреть каждый мой шаг.
Но это все-таки лучше, чем фигурировать в идиотских докладах в качестве болвана, не сумевшего толком провести элементарное расследование.
Я торопливо пересел в машину шефа.
Молча обменялись рукопожатием.
Я демонстративно поправил блицующую объективом гордость отечественного разведпрома.
Генерал оценил юмор ситуации.
Ультра-патриот на этот раз молчал.
Как и Президент, обреченный только видеть и слышать.
