о новом задании Эллиса, ее всю неделю подмывало поинтересоваться его успехами. Снимок двух мальчиков до сих пор бередил ее сердце. Но, похоже, дело продвигалось с трудом – Эллис скомкал очередную страницу и с яростью бросил наземь. Потревоженная дикая утка недовольно крякнула и замахала крыльями, а потом вперевалку отошла в сторону.
Эллис разочарованно привалился к дереву и скрестил на коленях руки. Его шляпа упала на землю, присоединившись к карандашу и блокноту, сдавшимся в поражении. С плеч Эллиса обреченно сползли даже подтяжки, пристегнутые к темным брюкам, которые он носил без пиджака, с белой рубашкой с неровно подвернутыми рукавами.
Интуиция предостерегла Лили: не вмешивайся. Но было уже слишком поздно. Ведь отчасти именно она являлась виновницей затруднительного положения Эллиса. И меньшее, что она могла сделать, – это постараться его подбодрить.
Приблизившись к дереву, Лили оценила объем отвергнутых страниц и выбрала соответствующую манеру поведения.
– Знаете, – постаралась она завладеть его вниманием, – если вы хотели избавиться от той бедной утки, то дробь была бы эффективнее.
Узнав ее, Эллис расслабился. Он бросил взгляд на птицу и пробормотал:
– Только сделанная из желатина.
Лили в немом вопросе склонила голову набок.
Эллис вроде бы собрался ей что-то объяснить, но потом потряс головой:
– Это отдельная история. – Его бледно-голубые глаза вспыхнули слабым блеском. Немного помолчав, он указал на место рядом с собой: – Не желаете… присесть?
Лили не планировала задерживаться, но испытала неловкость, нависая над Эллисом в ходе беседы. Когда она кивнула, он схватил свою брошенную куртку и поспешил расстелить ее на траве. Будучи в юбке, Лили опустилась на нее очень аккуратно (эх, как кстати ей пришлось бы сейчас белье без пояса, которое она надевала по выходным!) и положила сбоку свои вещи. Эллис попытался было распрямить свой черный галстук, непринужденно болтавшийся на расстегнутом воротнике, но тут – громко, как взревевший мотор – заурчал его живот.
Лили как ни старалась, но сдержать смешок у нее не вышло.
– Вот что значит – пропустить ланч, – смутился Эллис.
Лили залезла в свой судок и достала из него последнюю половинку бутерброда:
– Пастрами и швейцарский сыр на ржаном хлебе.
Эллис поколебался лишь секунду, а затем принял угощение.
– Спасибо. – От улыбки на его щеках появилась пара изогнутых, как скобочки, линий.
Они напомнили Лили ямочки Сэмюэля – такие же очаровательные. И кожа у Эллиса имела такой же оливковый оттенок.
Лили вернулась к делу:
– Я так понимаю, со статьей пока туговато.
Эллис заглотил бутерброд и тыльной стороной ладони стряхнул с губ крошки.
Разочарование вернулось
