Чувствую слабость в ногах, немного больше, чем обычно, а это значит, что нужно последовать совету врача и увеличить дозировку препарата. Чувствую себя старым, в свои тридцать два года меня беспокоит слабость, судороги и потеря внимания. Именно так приходит старость, но я ещё держусь молодцом. Мои знакомые уже в двадцать пять подсели на БАДы и прочую чушь.
Тянуть больше нельзя, я её не слышу. Я запил водой горсть таблеток и опрокинул стакан. В голову автоматически приходит восприятие той жизни, которая происходит сейчас. Понимание того, что я просто плыву по течению реки под названием «по наклонной». Только в тот момент, когда в твоей жизни всё не так плохо, начинаешь размышлять, а что бы было, если бы всё шло по-другому. Мы фантазируем тогда, когда у нас есть на это время, и совсем неважно, откуда мы вырвали эти минуты. Мне неважно, есть ли у меня время фантазировать и хороша ли моя жизнь на данный момент. Одно я знаю точно: выпитые таблетки дадут мне то, что нужно.
* * *
Шаги ослабших после ночного припадка ног такие мягкие и тихие. Возможно, я смогу застать её врасплох в комнате, но абсолютно все дети её возраста любят удивляться сюрпризам. Я слегка приоткрыл дверь и не удивился, увидев, чем она занята.
– Как всегда, раскраски. Ты неизменна, Дашуля.
– Нет, папочка, это не раскраски, – не отвлекаясь от своего занятия, сказала она. – Я просто рисую. Я полежала с тобой немного, и когда ты уснул, я убежала к себе. Стало так светло и хорошо, самое время рисовать солнышко.
Я сел с ней рядом на кровать и обнял её.
– Ты меня напугала, ты так тихо рисуешь, как мышка.
– Ну чего ты, папа? Рисовать – это ведь не песни петь на весь дом, – и она выразительно посмотрела на меня, как будто я не понимаю простых истин. А ведь, и правда, не понимаю.
С этими таблетками я стану чокнутым, если уже им не стал. Хотя я ведь прекрасно понимаю, что меня тревожит.
– Так, и что это ты рисуешь, малышка?
– Я рисую всех нас: тебя, маму и себя. Помнишь, как тем летом мы ездили на озеро? Было так хорошо, – сказала она, не отвлекаясь от своей кропотливой работы.
– Конечно помню, а хочешь ещё раз так же?
– Без мамы совсем не хочется, – еле слышно произнесла она. – Вот если бы мама была с нами, тогда я была бы очень рада.
Я понимаю, в её возрасте не видеть маму – это самое страшное, что может произойти с ребёнком. Потерять из виду человека, которого любишь больше своей жизни, когда и жизни-то ещё не видел. Пусть даже в будущей жизни будет всё: любовь, богатство, здоровье, удача, да и вообще все жизненные блага, но не будет мамы, то это не жизнь, а пустота. Чувство потери забирает все слова, которые хотелось бы сказать, словно все слова на свете закончились, когда мама ушла. Каждый ребёнок каждое утро хочет видеть маму, слышать
