Теперь известно, когда умирает детство: оно умирает ровно тогда, когда приходишь домой, а мамы нет, и ты не знаешь, где её искать. Лёгкий грибной дождь погибает за окном, рождая потоки воды, которые стучат повсюду: по стёклам, по кромке крыши, по уставшим деревьям и глухой протоптанной земле. Детство живёт в нас, пока рядом мама или пока мы знаем, где её найти. Детство живёт в нас, когда мы, вернувшись домой, ловим её любящий взгляд. Детство живёт в нас, когда мы, просыпаясь утром, слышим, как мама готовит завтрак на кухне под звуки утренних телепередач. Детство живёт в нас, пока мы, разрывая будни, ищем хотя бы минуту, чтобы набрать годами заученный номер телефона и после долгих гудков услышать уставший, но такой знакомый и родной голос. Что за сила решает оставлять на этом свете детей без родителей и родителей без детей? Что за сила позволяет детям пропадать в неизвестном направлении, оставляя родителей погибать в каждодневных поисках своего ребёнка? Наверное, ровно та же сила, которая забирает у неокрепшего маленького человечка единственный ориентир в этом грубом мире. Ровно та же сила, которая отбирает у одних, но не трогает других. Кто решает, у кого забирать, а у кого нет? В восемь лет потеряв маму, хочется задавать вопросы: «Почему так получилось?», «Почему мамы нет рядом?», но ещё больше хочется, чтобы мама была рядом, слышать её голос, ощущать её запах и чувствовать её бережные прикосновения. Ребёнок просто сталкивается с жестокостью этого мира и теряет то, что невозможно вернуть с годами. Великая удача преследует тех, кто всё-таки возвращается в объятия любви и больше не теряет тех, с кем живёт его сердце.
– Мне нужно сегодня съездить по делам, ты останешься у бабушки.
– Опять меня оставляешь? – её пальцы, сжимавшие карандаш, зависли над рисунком. – Почему мне нельзя с тобой?
– Даша, мы ведь это обсуждали, я не могу брать тебя с собой, и это моё решение. Ты побудешь с бабушкой всего пару часов, я вернусь, ты и не заметишь, как пролетит время.
– Пара часов – это долго, ты всегда врёшь, что это быстро.
– Я попытаюсь на этот раз ещё быстрее, обещаю тебе. Мы с тобой проходим это каждую неделю, и каждый раз ты всё о том же.
– Это как-то связано с мамой? – спросила она неуверенно.
– Отчасти да.
– Хорошо, я тебя отпускаю, – с детской важностью в голосе разрешила она. – Тогда я возьму с собой игрушки.
Всегда улыбаюсь, когда она переходит на такой тон. Доставляет удовольствие наблюдать, когда твой ребёнок набирает полную грудь воздуха и начинает говорить, как конферансье. Все дети стараются казаться старше. Особенно много радости приносит, когда твой ребёнок начинает командовать, словно взрослый человек.
– Конечно, бери игрушки, какие захочешь.
– А что, если я хочу взять все?
– Ну, если сможешь все унести, – улыбаюсь я.
– Тогда нужно подумать.
– Думай, но поспеши, а то погода на улице портится, нужно
