будто спустился в тело с гаснущей люстры, и приобрел налет привычной нам человечности. По сути, да, он поступил вульгарно. Благородного мужа чувства и речи достаточно воспитаны, чтобы вести себя автоматически, на телодвижения можно положиться, его же тут нет. А тут, то ли от шампанского, то ли расчувствовавшись, наблюдая за плавными композициями Баланчина, китаец чуть ни стал человеком.
– И у нас так везде или эпизодами?
– Если в России что-то делают хорошо, в Китае это очень одобряют. Моя компания сейчас выпускает русский квас. Замечательно продается.
Люстра совсем угасла, Сергей Вэй-чжун вместе с ней погас взглядом, и опять был далеко вне себя.
– Третий звонок, давайте в зал.
– Да-да.
После оваций с вибрацией внутренних органов, компания спустилась с небес на землю, попав в гардероб заведения.
– Давайте номерки, – Ума собрала со всех пластиковые квадратики и нырнула в толпу. Через пару минут охапка одежды была вручена владельцам. – Разбирайте! Я – на воздух!
Мужчины, облачившись в драп и кашемир, поспешили следом. Питерский воздух был пропитан влагой, как губка. Вокруг фонарей в нимбах света зависли частицы мокрого снега. У театральной тумбы, обкленной Гергиевыми и примами, стояла Ума. На фоне люминсцентного сумрака она выглядела нимфой с антикварной открытки.
– Я провожу тебя. – Драконов натягивал тонкие кожаные перчатки.
– Не сегодня. А если так печетесь о моей сохранности, одолжите вашего философа на вечер. Хочу разъяснений и некоторых подробностей. Из учения, как вы там говорили, о клинамене.
– Да ради бога, – отозвался Драконов, отступил на пару шагов под планирующими комочками снега, но приостановился. – Ты, как всегда, обратным билетом не озаботилась? Ладно, бронь лови на мобильный. В Москве позвоню. Дело наше вполне продвигается.
Драконов слегка поклонился и размашисто запружинил по направлению к черной машине. Сергей нагнал его в усилившемся белопаде. Сказал пару слов, покрючив глазами в сторону зашагавших прочь Умы и философа. Подбежал и мягко пристроился в шеренгу. Трое месили снежное тесто.
ПЬЯНЫЙ УЧИТЕЛЬ
Львиный мостик
– Если можно пасть ниже человека, то мы это сделали. – Сказал мрачный философ, бредя. – Эти площади, окна, каналы – не про нас они проектировались. Глядите, даже снег нас вокруг облетает, ему липы роднее. Вон как на ветки славно садится. Вас не коробит ломиться вот так сквозь это великолепие?
Переводчик глядел кремовым пирожным. На него насыпало вечернего снежку, коричневые щеки заалели.
– Зря я свитер надел под пиджак, – сказал он неуверенно.
– Вы все не видите ни хе ра!
– Я впереди вижу мостик. – Сообщил Вэй Чжун, жмурясь в облетавших с неба снегурках. – Давайте на нем постоим?
– Какая
