дни вокруг заражённой Европы с помощью огромных машин-строителей возвели защитную полосу: железобетонную стену восемь метров в высоту и шесть в толщину. Угрозу распространения вируса вглубь материка удалось остановить на берегу реки Волга. Каждый день сюда приходили тысячи измученных людей и навсегда засыпали у стены, отделявшей их от остального мира.
Почти сразу был найден антидот против Вируса. Им оказалась обыкновенная вода с растворённым в ней серебром – люди сразу вспомнили Церковь. Но, к сожалению, выпивший «святую» воду не исцелялся – Вирус погибал только при обработке вне организма. Поэтому весь периметр заражённой зоны ежедневно опрыскивали антидотом. Удачное совпадение для сложившейся ситуации: защитная полоса протянулась по берегам рек и морей, так что недостатка в воде не было, а вот серебро – до того, как в стене было организовано его синтетическое производство – доставляли вереницы транспортных судов. Но полностью обеззаразить весь материк даже сейчас не представляется возможным. Территория заражения слишком огромна: от Гренландского моря до Средиземного с севера на юг и от Бискайского залива до реки Волги с запада на восток. Болезнь унесла жизнь трети жителей Земли – практически всего населения Европы.
Причина появления вируса так и остаётся неизвестной. Кто-то говорит о возвращении и новых мутациях Коронавируса, также убившего несколько миллионов людей в первой половине 21-го века, кто-то о биологическом оружии, оставшемся со времён Второй холодной войны, а кто-то винит во всём Наставников – якобы инопланетных захватчиков и поработителей землян.
Сейчас Европа живёт лишь в цифровом мире. Здесь все те, кто погиб тридцать лет назад. Хорошо, что у каждого есть шанс проснуться, пускай и после смерти.
501-й идёт по оживлённой улице. Фигуры, недавно безликие, а теперь с радостными лицами, проходят мимо, спешат куда-то. Очень похоже на тот китайский район, только вместо масок – улыбки. По дорогам шныряют прозрачные автомобили, поезд надземного метро проносится над головой. На белых небоскрёбах, подобно рекламе, всё так же мелькают картины жизни. В абсолютной тишине. Становится полной неожиданностью услышать пронзительный детский смех.
Он доносится из переулка слева, и 501-й заходит туда. В просторном дворе, зажатом меж высоток, расположилась детская площадка. То тут, то там торчат хилые деревья. Качели, горки, песочницы и карусели облеплены детьми разного возраста. Дети бегают, резвятся, смеются. Смех, отражаясь от небоскрёбов, разносится по всему городу. 501-й оглядывается и понимает, что домов больше нет, и что до горизонта простирается парк с детскими площадками. Деревья здесь, прибавившие в размерах, похожи на стражей. Стражи словно слеплены из воска, и всё вокруг лишь кажется настоящим. Дети, и звонкий смех, и радость…
Вспоминается ещё одна трагедия, начавшаяся за двадцать лет до Эпидемии. Повсеместно начали рождаться мёртвые дети. Процент выкидышей вырос в разы. Врачи разводили
