секундой. Одинокий, никому не нужный, он сидел в своей огромной квартире и смотрел на немую картину с обнаженной. Он стал опять звонить Маше.
Как только она услышала звонки, тут же выдернула телефонный шнур из розетки, чтобы не слышать этих пронзительных позывных. Подумав, выключила во всей квартире свет. Села в углу.
Ждать пришлось недолго. Отец пришел к ней сам. Сначала он просто позвонил в дверь. Потом закричал:
– Я знаю, что ты дома. Открой! – Маша стояла у самой двери, прислушиваясь. Отец стал колотиться к ней. Потом, устав, крикнул: – Если ты не откроешь, я поломаю тебе дверь. Как ты потом будешь без дверей?
Маша молчала. Потом она услышала странный звук – будто кто-то лил на ее дверь воду. Она замерла, догадываясь, на что это похоже: отец описал ее дверь. Закончив, он крикнул:
– Я пошел за топором. Приду через час, если ты сама не позвонишь.
Когда он ушел, она открыла дверь, увидела лужу и поспешила назад в квартиру, к телефону.
– Я приду через час с подругой, – сказала она ледяным тоном.
– О’кей, – сказал он строго.
Через час Маша пришла с подругой, высокой блондинкой Алисой. По его взгляду она поняла, как он восхищен. Он умел ценить, чувствовать и разбирался в женской красоте – как мало кто другой.
– А я вам приготовил подарок, – сказал он. Ввел девушек в комнату. Во всех вазах стояли красные розы. Они стояли на полу, на всех поверхностях, начиная со стола и кончая подоконниками. Это было очень красиво, но и что-то зловещее, похоронное. На всех окнах стояли железные решетки.
– Уже вечер, – сказал он и закрыл все ставни на специальные железные замки.
Маша спросила:
– Зачем тебе эти решетки?
– Чтобы никто не влез и не выпал.
Девушки сели за красиво сервированный стол с белой скатертью. Выпили шампанского из высоких бокалов. Вдруг Андрей Андреевич спросил:
– А ты предупредила, что останешься на ночь, – и никаких мам!
– Что такое «никаких мам»? – спросила Алиса.
– Это значит: «Мне надо к маме, меня ждет мама!» – а на самом деле стоит и ждет какой-нибудь мужик. И не надо меня обманывать, – сурово сказал Андрей Андреевич, задавая зловещий и одновременно интригующий тон встрече.
– Ага, – сказала Алиса.
– И звонить я тоже никому не дам. Все. Телефон отключен. Аппарат я спрятал, – добавил он уже весело. То, к чему он так стремился, было достигнуто. – Две красавицы сидят передо мной.
– Я лично не считаю себя красавицей, – кокетливо, но уже не таким уверенным тоном сказала Алиса. Она явно притихла и призывно смотрела в сторону Маши.
– Андрей Андреевич, мой папа, мне уже однажды сломал двери топором, а меня тогда действительно не было дома, – сказала Маша.
– Ну извини, извини, – сказал он. – Ты тогда уезжала к какому-то мужику. Но заметь, я, а не он поставил тебе новые двери.
– Так
