неприятностях.
Неожиданно рядом с бабушкой оказалась коробка с ёлочными украшениями, гирляндами, блёстками. Каравай с ногами залезла на диван. Она как юла вертелась вокруг старушки, а та только умилялась, всё шире и шире расплываясь в слащавой улыбке. Каравай вытащила из квадратного ящичка длинную-предлинную гирлянду. Сначала она примерила её на себя, а потом на бабушку. Тюря наслаждалась общением с внучкой и совсем потеряла бдительность.
Тёртый Калач заметил на журнальном столике газету «Хлебная правда», сел в кресло и углубился в чтение, совершенно забыв про супругу и внучку. А Плюшка, она же Каравай, времени даром не теряла: она старательно отщипывала от гирлянды яркие блёстки. Бабушка же не привыкла долго сидеть без дела и решила включить хлебовизор. Загорелся экран: шёл утренний выпуск передачи «Толокно». Журналистка Яблочная Шарлотта рассказывала хлебные новости о богатом урожае яблок, о том, что в Опару из Тортищева прибыл знаменитый композитор и собиратель фольклора Безе, о том, что в музее Великого Колобка каждое утро странным образом появляются новые чеканки с изображением первопредка…
Тёртый Калач на минуту отвлёкся от чтения газеты, когда услышал последнюю новость. Она очень обрадовала старика, и дедушка загадочно улыбнулся.
Новости из музея Великого Колобка очень сильно огорчили бабушку Тюрю:
– Слышишь, Калачик! Я предупреждала тебя, что чеканки надо было отдать лично в руки директору музея Хлебному Мякишу. Теперь невежественные опарцы вроде Дырников будут думать, что картины подбрасывает в Сусеки сам Колобок.
– А если он отказывается их брать? Говорит, что вешать уже некуда. Вот скажи, старая, что мне тогда делать? Ну не в лес же на продажу их везти? И в Дарнице, и в Тортищеве, и в Сухомятке уже всё завалено чеканными Колобками… А я без работы жить не могу. Без творчества – смерть… и пустят тогда меня на панировочные сухари! – грустно ответил старик.
– А что, по поводу Ягодного леса идея совсем не плохая! Я думаю, что даже лиса наверняка хотела бы приобрести портрет того, кто прославил её имя на века… – В Тюре проснулся хлебный коммерсант.
– Так она же агрессор! – парировал дед.
– Ну и что… а зато какой! – восхищаясь масштабом лисьего преступления, прошамкала беззубым ртом Тюря. – Такую плутовку ещё поискать! Сейчас в Опаре многие хлеборейцы говорят про лису, что от неё одна польза и никакого вреда.
– Тьфу на тебя, дура! – обиделся Калач, вновь погружаясь в газету «Хлебная правда». – Лиса сгубила лучшего представителя хлебного народа! Нет ей прощения! Нет!
Пока старшие Пшеничные обсуждали роль лисы в истории хлебного народа, девочка под псевдонимом Каравай работала не покладая рук. Малышка старательно заталкивала праздничные украшения в высокую и пышную причёску старушки. Благодаря стараниям ребёнка Тюря очень скоро приобрела вид празднично украшенной ёлки, хотя до Нового года было ещё очень-очень далеко.
Мама Булка приготовила чечевичную похлёбку и решила
