выдержка, – улыбнулся Уж. Вика кивнула. Резко, не давая молчанию успеть опуститься на столик, Жильвинас сказал первое, что ему вспомнилось:
– Ты знаешь, они же поженились!
– Кто? – вынырнув из начавших затягивать ее воспоминаний, Вика непонимающе посмотрела на друга. – Артурчик с Юргой?
– Не, Заяц с Нерингой. Еще весной.
– Ого… Там, я так понимаю? Могли бы и пригласить, мне кажется… Как прошло?
В голосе Виктории так явно прорезалась обида, что Жильвинас рассмеялся:
– Вот! У меня точно такая же реакция была, как узнал! А они, оказывается, вообще никого не звали и ничего не делали: взяли двух своих соседей в качестве свидетелей и поехали в местный аналог ЗАГСа. Говорит, потом даже не особо праздновали: распили дома бутылочку на четверых и всё.
– Ясно… – Вика повела по столу бокалом, вспоминая Нерингу. Девушка в жизни Андрея появилась практически в то же время, когда все остальное из нее начало выпадать. И по всему выходило, что именно она послужила тем спасательным кругом, который удержал Зайца на плаву. Если, конечно, не считать, что он все-таки пошёл ко дну. – В общем, они красивая пара. Он же с ней счастлив, правда?
Теперь пришел черед Ужа задуматься.
– Она мне нравится, – наконец, сказал он осторожно. – И я уверен, что им очень хорошо. Я иногда боюсь, что им слишком хорошо друг с другом…
– А что, так бывает? – Вика с вызовом посмотрела в глаза Жильвинасу. Прошло столько лет, и через все эти годы им удалось пронести свою дружбу и по большей части невыраженную увлеченность друг другом, но отголоски той игры, которую в самом начале упорно вела угловатая девочка-подросток, нет-нет, да начинали звучать в их разговорах. И в таких случаях Уж отыгрывал свою партию по давнишнему, неоднократно доказавшему свою эффективность сценарию: не замечал её намёков.
– Не знаю… Понимаешь, я последний, кто будет спорить с неисповедимостью путей Господних. И, конечно, вполне возможно, что тихое скромное семейное счастье вместе с Нерингой где-то в английской провинции – это и есть предназначение Зайца. Но я никак не могу прогнать от себя мысль о том, что если бы Неринга не появилась в его жизни – он бы попсиховал из-за того, что всё в системе неправильно какое-то время, и вернулся бы к общественной деятельности с новыми силами – чтобы делать Литву лучше. Потому что по моим ощущениям, когда он хотел этого – это было правильно. Хотя… – Жильвинас закончил свою мысль ироничной улыбкой, – кто я такой чтобы спорить с Всевышним о предназначении третьих лиц?
– Кто, если не ты? – улыбнулась в ответ девушка. – Ты же единственный адвокат перед Богом для меня, Зайца, Артурчика и многих других… Кстати, ты заметил, что мы – последние оставшиеся здесь люди, не считая крайне недовольного нашим присутствием персонала?
– Действительно, – огляделся по сторонам Жильвинас. – Отвезти тебя домой или, хочешь, еще куда-нибудь заедем посидеть?
Как бы то ни было, им до сих пор нравилось
