платы. Из беглого рассказа о себе следовало, что был он одинок, неустроен, проживал в общаге, и всё такое.
Последней привезли старую тетку, избитую мужем до состояния изумления видавшей виды дежурной медсестры. Тетка была сильно пьяна, но нарядно одета в платье с блестками и, почему-то, в одной туфле. Отчаянный супруг сопровождал благоверную, виновато жмурясь и поддерживая под локоток.
– Я выйду ненадолго, Анастасия Васильевна, – Валентина похлопала по карманам в поисках зажигалки.
Наверху стукнула дверь, на лестнице послышались шаги, кто-то спускался вниз. Валентина подошла к перилам, задрала голову вверх.
– Идет! – прошептала она Анастасии.
Та поднялась и тоже подошла к перилам, подняла кверху голову.
Было видно, как в такт шагам постукивала по деревянным крашеным перилам знакомая рыжеволосая рука в закатанном до локтя белом халате.
– А вы чего тут сидите? – удивился врач скорой помощи. – Я думал, вы уже давно дома чаи гоняете.
У Анастасии отлегло от сердца. Судя по настроению врача, с мальчиком всё было хорошо.
– Как наш пострадавший, доктор?
Валя так крепко сжала в кулаке зажигалку, что костяшки пальцев побелели.
Врач посерьезнел, помрачнел, сердце Анастасии ухнуло вниз.
– Всё в порядке, хотя операция была не из простых. Рана, как я и говорил, серьезной оказалась.
– Вы были в операционной?
– Кто же меня туда пустит? Я всего лишь врач скорой помощи, и, к тому же, дежурство моё, – он посмотрел на циферблат больших наручных часов, обхвативших изрядно потертым кожаным ремешком крепкое рыжеволосое запястье – уже два с половиной часа как закончилось.
Неожиданно от входной двери в приемное отделение в самом конце коридора послышался грубый мужской окрик, затем возня, звон упавшего на каменный пол графина с водой, стоявшего на столе дежурной, а следом истошный визг её самой.
Врач скорой помощи устремился на шум.
Анастасия крепко схватилась за руку Валентины.
Она жутко боялась драк, после увиденной еще в детстве потасовки двух пьяных мужиков, когда один огрел другого по голове, подвернувшейся под руку доской, которая от удара переломилась, и сразу показалась кровь.
Маленькую Настю тогда вырвало, у неё сильно заболела голова, и еще несколько дней стояла перед глазами залитая кровью пьяная морда и ломающаяся с треском о голову доска.
На посту приемного покоя вдруг стало тихо. Послышался шорох веника, сметающего осколки графина, стук швабры, удаляющей воду, и тихий мужской говор.
На клеенчатом топчане, некогда занятым обожженным бомжом, сидели двое: врач скорой помощи и охранник супермаркета Роман Кречет, которому врач что-то тихо и убедительно внушал.
– Ты не меня, а вот их, Рома, благодари,
Врач показал на робко идущих по больничному коридору Анастасию с Валентиной.
– Это
