старше.
– Я не из вашего города. Отца приехала проведать.
Анастасия выглянула из кухни с эмалированной миской, в которой взбивала яйца для омлета.
– А что же он тебя не встретил? Поздним вечером, в такую погоду, и одна в незнакомом городе?
Валентина опустила ноги с дивана на пол, села.
– А он не знает, что я приехала. Сюрприз хотела ему сделать своим появлением и бутылку подарить самую дорогую, пусть нажрется!
В голосе девушки зазвучали слезы.
– Я пойду покурить.
Она резко поднялась с дивана, но боль исказила лицо, и пришлось плюхнуться обратно.
– Сиди уж, не скачи.
Анастасия достала из серванта пепельницу, которая всегда стояла там, на случай прихода курящих гостей.
– Сигареты в моей куртке возьмите, пожалуйста, в левом кармане. И зажигалка там же.
Анастасия вышла в прихожую, достала из куртки Валентины пачку "Мальборо" и тяжелую зажигалку с непонятным серебристым гербом на металлическом корпусе.
"Сигареты не дешевые, да и зажигалка тоже, наверное, денег стоит".
И тут не сдержалась, спросила, как выдохнула.
– А воровать то зачем надо было в магазине? Ну, не хватило у тебя денег на этот коньяк, будь он неладен, взяла бы водки, или вина недорогого, если отца хотела угостить, он бы уж не обиделся на дочку-то, тем более, в гости приехавшую, сам бы, глядишь, на радостях в магазин побежал.
– А я в вашем славном городе с утра без копейки осталась, будь он проклят.
Мелодично щелкнула откинутая крышка зажигалки, сверкнул оранжевый кинжальчик пламени, к потолку потекла голубоватая струйка дыма.
"Надо же, а запах приятный" – удивилась Анастасия.
Вспомнился, словно прокисший, вонючий табак, которым всегда разило от майора Щетинина, когда он торопился подмять её на старых простынях конспиративной квартиры продуваемой северным ветром пятиэтажки.
Уже была готова яичница из всех яиц, что нашлись в холодильнике, мелко потертый сыр таял на кусках разогретого в микроволновке хлеба, большой заварочный чайник отдавал домашнее тепло.
– Давай помогу тебе до кухни дойти, или лучше сюда принести? –
Закончив с готовкой, Анастасия вытерла руки полотенцем, повесила его на раковину.
Валентина затушила сигарету, осторожно поднялась с дивана.
– Спасибо, я сама. В туалет можно сходить?
– Полотенце для рук слева висит, синее.
Анастасия разложила яичницу по тарелкам, разлила по чашкам ароматный свежезаваренный чай.
– А это кому?
Валентина стояла возле тумбочки, на которой лежала утренняя бандероль.
– Не важно, – Анастасия резко убрала сверток в стоявший рядом шкаф.
Поняла, что погорячилась, но ей показалось чересчур бесцеремонным проявление у девушки интереса к чужой вещи.
– Давай
