хотелось свободы прямо сейчас, а не после окончания учёбы, как говорил его отец. Конечно же, все мы жили в ежовых рукавицах родителей, а в крови играли гормоны, душа требовала бунтарства. Мне кажется, ты понимаешь, о чём я говорю. Подростки во все времена мыслят и действуют одинаково.
Он был мыслителем, таким, которые рассуждают о том, что же такое свобода для человека, что она для каждого своя, и человек должен считать смыслом своей жизни полную свободу. Для него было 2 вечных темы для разговора: свобода и мечта.
Думаю, предысторию я закончил. Теперь я буду пытаться вспомнить последние месяцы, которые мы провели вместе.
Глава 3
Малкольм рассказывал о своей жизни так увлекательно, что казалось, будто бы я знал его всю свою жизнь.
Родился он 13 апреля 1972 года, его отца зовут Роберт, а мать – Аманда. Появлению Малкольма был рад и трёхлетний Декстер, его родной брат. Детство Малкольма было счастливым: они с братом постоянно гуляли на улице, играли в подвижные игры и помогали родителям, в основном, маме. Отец Пэрриша был ужасно строг, и вся жизнь мальчиков была расписана. Декстера он любил больше, чем Малкольма, и давал ему чуть больше свободы.
– Ну, свобода – понятие растяжимое. Так что, брат просто мог выбрать, каким именно спортом ему заниматься.
Малкольм говорил так живо, размахивал руками и корчил такие смешные рожи, что я смеялся, не переставая.
– Мама называла меня «самым шкодливым ребёнком в мире, Малкольм, слезь с дерева, поранишься, ай, ты уже порвал брюки, Боже, за что мне такое наказание». Ну, сам представь, какое же детство без сбитых коленок? Я постоянно пропадал где-то на улице, на озере возле моего дома. Брат был серьёзней, но не на много.
Когда его отправили в «Вестфилд», я очень скучал. Очень сильно. Мне казалось, что моего лучшего друга у меня забрали навсегда. Я понимал, что он может приехать в любой момент, остаться на выходные, и веселье вновь появится в нашем доме. Однажды я по привычке вскочил рано-рано утром и со всех ног бросился в комнату Декстера, чтобы разбудить его, но увидел лишь пустую постель и закрытое окно. Тогда я взобрался на его кровать, а она была очень высокой, уткнул лицо в подушки, которые ещё пахли шампунем брата, и зарыдал. Я настолько привык к нему, что уже не представлял ни дня без брата, без наших игр и шалостей. Я умолял отца забрать брата из академии хоть на день, но он был непреклонен. Тогда я стал меняться, как выразилась мама: я ходил неприкаянным, а когда меня звали погулять соседские дети, я нехотя соглашался и ходил с кислой миной или одиноко сидел на качелях.
Время шло, но брат не приезжал. В апреле, на мой 6 день рождения родители устроили такой праздник! Было всё: и шарики, и вкусный торт, и веселье. Родители пообещали сделать мне самый лучший подарок, который я смогу только представить. Я ждал Декстера, наконец-то я проявил хоть какую-то долю былой активности. И вот – самый разгар вечера, мой отец встаёт и произносит торжественную речь. Они с мамой проводят
