я не смогу убегать с урока, чтобы мне не влетело, да ещё и как.
Хохотал Малкольм заразительно и звонко. Не знаю, что же такого смешного я сказал, но он рассмеялся на всю академию, наверное. В нашу комнату даже заглянул какой-то парень из соседней комнаты и покрутил пальцем у виска, а затем пожал мне руку, сказал: «Кори Леонард, капитан команды по плаванию» – и ушёл.
– Тот ещё фрукт! – крикнул Малкольм так громко, чтобы Кори услышал, – А говорят, что не тонет…
– Я всё слышу, Пэрриш! – удаляющийся ответный крик заглушил последние слова Малкольма, из-за чего я ухмыльнулся.
– Ну а ты, Адам? – Пэрриш изумительно улыбнулся и зевнул одновременно, – Расскажешь о себе?
– Мне нечего рассказывать особо. Я обычный парень, у меня самая обычная семья, я единственный ребёнок, мой отец – финансовый менеджер, а мама – медик. Мой отец очень любит футбол, а мама любит готовить и выращивать цветы.
– У тебя идеальная семья из старых фильмов. А большой собаки у тебя нет?
– Нет.
– Оу, – Малкольм был немного сконфужен тем, что его шутка не удалась.
Мы проговорили ещё несколько часов, попутно раскладывая мои вещи по шкафам и тумбам, и здороваясь с проходящими мимо ребятами. За этот вечер я перезнакомился с доброй половиной сокурсников и даже некоторыми ребятами помладше. Малкольм рассказывал о каждом, кто проходил мимо, подкрепляя всё смешными историями и интересными фактами о мальчишках и, иногда, учителях.
Глава 4
Мы встретили Рождество и Новый Год с семьями на каникулах. Но даже несмотря на то, что мы с Пэрришем жили на разных концах города, мы смогли пару раз встретиться и прогуляться перед возвращением в академию.
Каким-то печальным он мне показался во время одной из прогулок, каким-то растерянным и взволнованным. Я не стал допытываться до Пэрриша – он сам рассказал бы всё, если бы хотел. Но я должен был его поддержать, что бы ни произошло.
– Послушай, друг, – я положил руку ему на плечо, – Что бы ни произошло у тебя, ты всегда можешь на меня положиться – мы же друзья как-никак.
Малкольм тяжело вздохнул и присел на скамью.
– Отец нашёл мои черновики. Они выпали из моего дипломата.
– Он выбросил их? – я переминался с ноги на ногу, садиться рядом мне не хотелось.
– Нет, не выбросил. Но был большой скандал, – поёжившись от холода, Пэрриш вскочил со скамейки и направил палец в вверх, пытаясь показать своего отца, – Серьёзному парню с серьёзным будущим не пристало заниматься такой ерундой!
– Что такого в этом? Я никак не пойму. Ты же не лезешь в писатели и не пытаешься бросить учёбу.
– Если я пишу – значит, у меня есть свободное время. А если у меня есть свободное время, – какого чёрта я трачу его не на учёбу?!
Впервые я видел Пэрриша таким. Из него вырвались эмоции. Казалось
