плотно. И ускорял движения. От ритмичных движений трусы матери сползали всё ниже, было видно, как трясутся её ноги на чуть присогнутых коленях. Мужчина тяжело задышал, толчки в материн зад стали резкими и сильными.
– Иииии…. – сдавленно завыла мать, ноги её затряслись.
Затрясся и мужчина, прижавшись к любовнице как мог близко. Конвульсии пробегали по его телу, они вздрагивали почти в такт. Руки обоих шарили хаотично по телу друг друга. Наконец мать всем тело в изнеможении опустилась на верстак. Мужчина накрыл её сверху. Они затихли на несколько минут, что-то невнятно бормоча. Не то ругательства, не то слова благодарности.
– Ты мне еще одну дочку сделать хочешь, негодник?
– Да ну, я только сыновей делать умею.
– Даа уж. Ебёшь ты сладко, это точно.
Лейла осторожно стала пятится от двери. Она задыхалась, душа её металась в противоречивых чувствах. Но мать! Как она могла, надо же папу ждать! Но какая она красивая без трусов, а он как нежен и умеет же. Матери явно понравилось. Я никому не скажу, я ничего не видела. Мамка, мамка. С той ночи у Лейлы изменились отношения с матерью. А та как и не замечала этого, иногда только испытующе заглядывала в глаза невзрослой дочери. Наверное, относила это на счет взросления и переходного возраста. Лейла оставалась той же скромной девочкой, даже скромнее многих своих сверстниц, азиатка же, почти мусульманка. Но иногда во снах ей стали приходить картины голой задницы матери и бледного торчащего ваньки-встаньки из штанов соседа.
…
Эркен не был чистокровным киргизом. Родители его привезли на целину совсем маленького. Приехали сюда, как и все, в поисках лучшей жизни. Но каждое лето на каникулы Эркен отправлялся к родственникам в степные предгорья. Там и взрослел. Там и мужчиной стал, потерял девственность. У брата отца было три сына, три сродных брата Эркена, и он воспитывался вместе с ними. Старшие братья любили его, а младший старался ему подражать во всём. Ведь человек почти из города приехал, с целинного посёлка, из центра цивилизации. Хотя старшие относились к целинникам слегка свысока, но брата старались приобщить к своей культуре. С самого детства он учился ездить верхом. Пас вместе с братьями овец, купался в горных ручьях и играл в их игры. Старший брат был уже почти взрослым, поглядывал на девчонок. Сродному брату он мог доверить свои маленькие мужские секреты. Семьи же были традиционными, с устоявшимся устоем и традициями. Но и здесь Ислам не был краеугольным камнем культуры, муллы были далеко и заглядывали в предгорья не часто.
Уважение к женщинам традиционно, у Эркена оно шло и от уважения к матери, к маленьким сёстрам, от сдержанного уважения к сверстницам старших братьев, от традиций горных селений. Но молодость есть молодость, и ничто не чуждо молодёжи и в горах, и в степях. Женихаться парням, строить глазки девушкам ничто не могло мешать. В горном селении жило несколько больших семей киргизов.
