взгляд.
«Я умер, – решил Токкинс. – И тут со мной ангел с лицом принцессы Уэльской…»
– Только не поднимайся! – тихо произнёс ангел обычным человеческим и до боли знакомым голосом. – Тебе нужно отдохнуть.
– Фея души моей… Где я?
– Ты в лагере рыцарей Красного ордена. Тут возле тебя сидел Джером. Я его недавно сменила. Боялась тебя одного оставлять.
– Но как я тут очутился? – прищурившись, осведомился испанец.
– Бобби Таккер нашёл тебя в кабаке и притащил сюда из мужской солидарности, как он объяснил остальным.
– Да, припоминаю… было такое… – растерянно ответил Токкинс, потирая лоб тонкими иссохшими пальцами.
Ирена убрала своей рукою ладонь Джима и наложила компресс.
– Это всё из-за Анжелины?
Испанец только бессильно кивнул в ответ. Его мучила жажда, и девушка догадалась об этом по судорожному движению гортани мужчины. Налив из принесённого кувшина родниковой воды в приготовленную ещё Джеромом кружку, Ирена поднесла её к больному. Джим благодарно принял питьё, приподнявшись на локте.
– Только не спеши, маленькими глоточками… – невольно улыбнулась девушка.
Испив живительной влаги, Токкинс откинулся на постель.
– Ты легко отделался. У тебя отличное здоровье.
– Я вообще не припомню, чтобы когда-либо болел раньше…
– Это протест тела, – ответила принцесса, сложив руки на спинку самодельного стула и опустив на них голову. – Когда разум понимает, что чувства бесправны, а сердце не может с ним согласиться, то душа разрывается на части…
– Моей душой владеете всецело только Вы, миледи, – прошептал Джим, не сводя взгляда с принцессы Туманного Альбиона.
Девушка наклонилась к нему и, глядя в глаза, тихо исправила:
– «Ирена», «ты». И никаких титулов!
– Рад повиноваться, – улыбнулся Токкинс.
– А когда душа разрывается, то тело, не зная, кого слушать, теряет жизненные силы, – продолжила философствовать Дочь Англии, снова положив голову на руки. – А кое-кто ещё и вином его добил. Когда тебя с лошади снимали, я вообще на миг подумала, что тело бездыханно…
– Я напугал тебя? – приподнял брови испанец. – Прости…
– Это всё пройдёт, – улыбнулась девушка, протянула руку и провела рукой по иссиня-чёрным волосам Джима. – Всё рано или поздно встанет на свои места. Твоё сердце успокоится и примет реальность. Я это по себе знаю.
По телу мужчины разлилась приятная нега.
– Не всегда сердце принимает реальность так, как нам бы того хотелось… – грустно отметил испанец. – И начинает протестовать, зная чуточку больше, чем мы желаем помнить…
Отняв ладонь, Ирена обратила на лицо мужчины внимательный взгляд и аккуратно спросила:
– Если бы ты не отказался от своего имени, то мог бы рассчитывать на?..
Джим
