за собой дверь.
Тётя Маша, косо поглядывая на внучатую племянницу и совершенно забыв про свою ипохондрию, быстренько соорудила омлет. Она легко порхала по кухне, выставляя на стол белый хлеб, варенье и заваривая кофе.
– Молоко и масло свежайшие, сметанка вот – ложка стоит, надо же. Хороший фермер, не обманывает. В следующий раз обещал сливок привезти, они тоже густые, вкусные, настоящие-то.
Кира слушала тётку вполуха и поглощала завтрак, не чувствуя вкуса. Перед глазами поблёскивали жемчужины в серьгах и зелёный камень в кулоне. Рука так и тянулась к карману.
Звонок в дверь рассеял видение. На пороге стояла та самая красивая женщина, что беседовала с Аскольдом.
– Евгения Ивановна Батенко, следователь. – Она показала удостоверение.
– Входите, входите, – с энтузиазмом пригласила тётя Маша. – Будете кофе? У нас свежесваренный, мы растворимый не покупаем.
– Нет, благодарю. – Батенко прошла в комнату и села на предложенный тёткой стул.
– Вы видели, что случилось у соседнего подъезда?
– Ох нет, – запричитала тётя Маша, усаживаясь в кресло. – Я чистила плиту на кухне.
– Разве окна вашей кухни выходят не во двор? – Следователь раскрыла блокнот.
– Да, – после едва заметной паузы признала тётя Маша. – Но по радио сегодня передавали концерт, старинные романсы пели, я сделала погромче, вот всё и пропустила. Ай-ай-ай.
Батенко прищурилась. Тётя Маша невозмутимо качала головой, шлёпая руками по коленям, цокая и изображая крайнее разочарование своей опрометчивостью.
– А вы? – обратилась следователь к Кире.
– Я спала, – сухо сказала Кира. Она пока не решила, стоило ли жалеть о пропущенном происшествии.
– И шум вас не разбудил?
– Куда там, – весело встряла тётя Маша. – Она работает до полуночи, потом не добудишься.
– А где вы работаете?
– Я дизайнер в рекламной компании, но работаю на дому. – Кире очень хотелось поскорее прекратить разговор. – Часто до глубокой ночи.
– Вы хорошо знали Доминику Штанову? – продолжала расспрашивать Батенко.
– Нет, – сухо ответила Кира. – Мы вообще не общались.
– Вы, кажется, одного возраста?
– Наверное, – пожала плечами Кира. Она понятия не имела, сколько лет Доминике.
– Хоть что-то можете о ней рассказать? – устало спросила Батенко.
– Она любила вечеринки, – выдала Кира прежде, чем тётя Маша успела вставить какую-нибудь чушь (почему-то было понятно, что тётка хотела сказать что-то малозначимое).
– А откуда вам это известно? – в голосе Батенко послышался интерес. Тётя Маша нахмурилась.
– А я всё слышала. Каждую ночь. Стенка-то не очень толстая.
– Ясно. А какие отношения у неё были с женихом?
– Понятия не имею. – Кира зевнула и потёрла глаза.
– Но ведь стенка-то не очень
