брани» одиноким.
Не вижу я умом своим
Преемника делам моим.
Нагими вы пред мной стоите,
А продвиженья не хотите.
– Столы накрыты, взоры блещут
И сладостно сердца трепещут,
Желая прелестей вкусить
И стол шампанским оросить.
– Пред старостью моих седин
Не признаю игристых вин.
Тамада: «Товарищи! Среди коллег
Есть очень редкий человек –
Вина не пьёт и даже пива,
Но говорит он так красиво,
Что можно трезвости лишиться
И в чувствах к небу устремиться!»
Кто повторит ошибку Ноя,
Тот скроет пенсией нагое
И кто желает напиваться -
Познает тяжесть конфискаций.
– Подайте русское питьё,
Чтобы продлить своё житьё,
В котором шеф не покалечит.
– Да! Пусть никто мне не перечит,
Но возражает рифмой точной
По сути дела правомочно.
– Содвинем чаши! Звоном этим
Мы новый день весельем встретим,
Приняв правления бразды
Во свете «утренней звезды»!
– «Звездою утренней» один лишь именован,
Он чистотою высшей коронован!
Начну вам ноги мыть с намерений сердечных.
Лишь тот, кто замысел имеет безупречный -
Словами чист и не дерзнёт язвить;
И свежестью сумеет удивить
Духовный нос святого обонянья.
Вы предо мной должны своё вниманье
Высоким мыслям прежде уделить;
И также я намерен удивить
Того, кто плоть лишь бережёт от блуда;
Тому я ноги мыть до сердца буду,
Найдя его запачканным с подошвы!
Духовный блуд – и нынешний, и прошлый
Суть грязь, что лишь огонь смывает;
Но чистота, которой Бог желает,
Сложна для многих простотой своею -
Пред Богом чистый и желать не смеет:
Командовать, повелевать, владеть,
Не заработав, лишнее хотеть.
В телесном мире, коим грезим править,
Чего имеем, то должны оставить
Уже теперь хотя бы на мгновенье
И пожелать от Бога то своё именье,
Для управления которым сил довольно.
– Вот чистота первопрестольной
Для Сына Божьего Невесты.
Вернёмся мы в родное место,
Чтоб содержать его и править,
И Виноград Вином прославить.
Тамада: «Друзья! Скажите – что вы пьёте?
Я – «Дионис», что мне нальёте?
Меня спустили сверху вниз,
Чтоб трезвым не был «Дионис»,
Но пьяным, чтобы не был
