style="font-size:15px;"> – И тебе, до скорого, ты сам-то как? – хотела, было, спросить доктор, но в ответ трубка издавала холодные гудки.
Положив горячую трубку телефона в карман, Рихтер глубоко задумался, о прошлом: Аида Мансур была другом его семьи, на момент их знакомства, ей было всего 25 лет, и она весьма успешно осуществляла врачебную практику в области ветеринарии, специализировалась на собаках, но на ноги могла поставить и кошку, как-то в ее практики был, даже, попугайчик. Аида была набожным человеком, и в ее ремесле равной ей, не было почти никого, это был педант, по своей сути, солдат, работающий как швейцарские часы на нелегком поприще, среди жизни и смерти, религия же придавала ей немного спокойствия в душе. Поначалу, с семьей Рихтер их связала болезнь очень милого котика, которого она смогла выходить, после падения последнего с 8го этажа многоквартирного дома. Спустя года, после его смерти, появлялись новые животные, которым нужна была помощь, и Аида всячески, за деньги, конечно, как врач, не как друг, эту помощь оказывала. Но, как только дела были позади, она и Рихтер садились на большую террасу, сделанную из обычного балкона-лоджии, умелыми руками, и упивались долгими разговорами о жизни, о работе, о городе, где живут, обо всем насущном, простом и людском.
Прошло очень много лет и Аида вышла замуж, родила дочь, позднего ребенка, хорошенькую такую, назвали Алеся, муж настоял, чтобы она взяла его фамилию, вместо Мансур – Гоффман, так и случилось, никто не стал возражать против. Девочка росла и ей понравился, будучи еще щенком пес Рихтера, по кличке, Бас. Это был породистый лабрадор, с блестящей на солнце, черной шерстью. Рос настоящим красавцем.
Когда мать Рихтера умерла, он стал нелюдим, и не мог найти утешение, чудом смог сохранить себе рабочее место, хотя всеми силами порывался уволиться, да друзья не дали. В щенке он обрел силы жить дальше, хоть и иногда накатывали слезы и стыл ком в горле. Но это можно было пережить, когда слышишь, как маленький щенок перебирая лапками спешит встречать тебя с работы, с довольной мордочкой, потом, немного отдохнув, ты ведешь его на улицу и он весь вертится и прыгает, места себе не находит от счастья быть с хозяином, и даже, писается, прямо на дороге, визжа и всхрюкивая себе под лапки, потом подбегает и скулит, потому что понимает, что натворил мокрых дел, прямо у всех на глазах и стыдится, стыдится, так сильно, что начинает пахнуть по-собачьи, но стоит его утешить и улыбнуться, слегка потрепав загривок, и он снова вне себя от счастья, мчится вперед, мчится, остановится, оглянется назад и бежит к хозяину, прыгнуть на ручки.
Время шло и этот комочек шерсти рос и вымахал в порядочного, по размерам, и воспитанного пса, и теперь – Бас, звучало уже гордо, а не с сарказмом.
Но беда, как известно, подкрадывается незаметно, точнее тогда, когда ее совсем не ждешь.
Неделю назад, в местном городском парке был мясной фестиваль, парк оборудовали под все возможные виды аттракционов, от колеса обозрения, до каруселей, сделали множество зеленых насаждений, мэр города Ё. Зингер по истине решил озаботиться
