карточки, расплачивались наличными. Он читал – монеты и купюры носили в специальных сумочках, называемых кошельками, портмоне, бумажниками. Кусок металла в брюках вряд ли подходил под описание. Тысяча долларов, конвертированная в советские рубли, должна находиться где-то в пиджаке, и Стародубцев чувствовал где.
Он сунул руку во внутренний карман, нащупал незнакомую кожу. Прямоугольный предмет, распираемый изнутри. Владимир не торопился доставать, боясь неумелыми действиями разоблачить нездешность. Он стоял на прямых ногах, чуть ссутулившись, и мягко улыбался парнишке. Продавец газет ждал, с пристрастием изучая нерасторопного клиента. Мальчишка, несмотря на малость лет, уже многое повидал и мог дать фору взрослым.
Стародубцев достал портмоне, внимательно осмотрел снаружи. Добротная работа, хороший материал, ровные швы. В будущем центр промышленности – Китай. С годами, просто обнаглели: шьют, словно не глядя, а роботы, точно с кривыми манипуляторами. Владимир раскрыл кошелек. Три отделения, в одном приятно глазу лежала плотная стопка бумажек. Пальцы пробежались по купюрам, будто по клавишам родной клавиатуры. Разношерстный шелест взбодрил. Взору предстали совершенно разные банкноты. Одни выполнены на качественной бумаге, другие – на дешевой, с блеклой краской, под стать предлагаемой газетной. Володя видел деньги только в Интернете. Надо будет рассмотреть в деталях, но позже. Мальчишка уставился, точно разведчик, чуть зевнешь, и разоблачит, как шпиона. Программист достал одну купюру, протянул газетчику, вложив в жест центнер наигранного пренебрежения.
– Сто рублей? Николаевка? Ты что, дядь?! – Мина изумления перетекла в негодующую. – Пятьдесят керенок!
Стародубцев для приличия порылся в отделах кошелька. Он не знал, как выглядят озвученные дензнаки, а предлагать совсем дрянь не решился.
– У меня такие… – виновато произнес гость из будущего.
– Э-эх, не добили вас буржуев, – зло буркнул мальчишка и побежал приставать к другим. – Последние известия Революции! Вчерашняя речь Ленина! Троцкий на фронтах войны!
Владимир поозирался, опасаясь привлечения внимания. Крик мальчишки мог обратить, но вроде никто не заинтересовался.
Володя вдохнул свежий воздух старой Москвы, сунул руки в карманы вместе со ста рублями и зашагал по мостовой. До вечера нужно себя занять. В этом времени все ново, интересно, по-другому в сравнении с будущим настоящим. Туристу нравилась неспешность людей, странное спокойствие, витавшее в воздухе. Хотя шла Гражданская война, будущее зияло черной дырой. Но до космоса еще далеко, хотя Циолковский уже живет и заражает народ энтузиазмом. Стародубцев невольно улыбался. Когда знаешь события наперед, на мир смотришь, как на детские игры. Он периодически задирал голову, читая вывески. Все на русском, ни одного иностранного слова, во времени Владимира наоборот. Он повернул за угол и едва не наддал лоток с цветами.
– Ой!
