украдкой поглядывал на посетителей. Как всегда, ловил взгляд непонимания, немой вопрос: «Что этот непрезентабельный мэнчик, выглядящий как грузчик, делает рядом с такой красоткой?» Программист ухмылялся, прикрыв рот ладонью.
Энджела сделала заказ, поставила локотки на стол, с наигранной усталостью положила подбородок на ладоши. Стародубцев не сомневался – выбрала самое дорогое. Она всегда смотрела только на ценники, полагая, – дорого равно лучше. Услужливый официант записал в блокнот. Это не дешевая забегаловка, где клиент просто водит пальцем по планшету, и заказ автоматически отправляется на кухню. Здесь все, как в старину – зрелые мальчики в белых рубашках и галстуках-бабочках. Подчеркнуто предупредительная атмосфера. Обязательная улыбка, умная, краешком губ. Персонал учат на специальных тренингах.
Владимир быстро выбрал блюда, отдал меню, обратился к подруге:
– Как прошел день?
– Ой! Я так устала. – Мисс Скотт всплеснула ручками жестом плохой актрисульки. – Массажер попался, вообще, мертвый, чуть с меня кожу не содрал!
Стародубцев всегда замечал – Куколка относится к людям, как к вещам, к обслуге и того меньше. Общество потребления. Счет идет на деньги. У кого больше – тот и прав, стоит выше. Можно плевать с верхотуры небоскреба. Бедные беднеют, богатые богатеют. Формула верная, формула вечная. Правда, забывают добавить: богатые богатеют за счет бедных. Володя верил в закон сохранения энергии: если где-то прибыло, значит, где-то непременно убыло. Несмотря на большие заработки, он не замечал за собой презрения к малоимущим, скорее моральную жалость, не переходящую в материальную благотворительность.
– …Бородку носит, а подрезать красиво не умеет. Позорник! – негодовала Энджела. – Не можешь – смени стилиста! Я ему говорю: «Мужчина, понежнее», а он мне: «Иначе я не смогу вас хорошо промассировать», представляешь? Я, конечно, закатила скандал, вызвала администраторшу. Худенькая дурочка, одевающаяся безвкусно, да еще в платье из прошлогодней коллекции Беруччи. Прошлогодней! Я ей объяснила, потребовала другого массажера.
Мисс Скотт подернула плечиками, – груди потерлись друг о дружку. Гнев Куколки – притягательное зрелище. На это программист мог смотреть часами. От разгоряченной кожи разнесся тонкий парфюм с феромонами. Шестидесятилетний толстяк во фраке за соседним столиком присвистнул. Стародубцев повернулся на звук, встретился глазами с соседом. Тот виновато отвернулся, мгновенно получив затрещину от жены-ровесницы.
– Заменили, – продолжала подружка, не обращая внимания на окружающих. – Еле догребла какая-то старуха лет сорока, с пингвиньей походкой, старомодной прической и духами столетней давности. Наверное, вскрыла бабушкин рундук…
– Сундук, – поправил Владимир.
– Ну, сундук. В общем, еле дотащилась. Это была пытка, но я кое-как выдержала. Потом я пошла на пилинг с рыбками. Опустила ножки. А они, как
